– Вот что сейчас произойдет, – говорит ближайшая к Келлину стражница. Она, должно быть, следующая по старшинству после Стракса. – Ты бросишь меч, или я выпотрошу его, как рыбу.

Мне не страшно. Адреналин бурлит в моих венах. Магия меча заставляет меня чувствовать себя бодрой и живой. У меня есть лишь один выход.

– Прости, Келлин, – говорю я.

Я замахиваюсь быстрее, чем стражники успевают среагировать.

Келлин падает вместе со всеми окружающими его людьми и их оружием. Солдаты вне досягаемости меча бросаются вперед, но я замахиваюсь, прежде чем они успевают подойти слишком близко, и делаю это до тех пор, пока лужайки замка Рависа не покрываются спящими телами.

Я жду несколько минут, чтобы посмотреть, не придет ли кто-нибудь еще, но все начальники стражи Рависа крепко спят, и некому отдавать приказы. Видя сцену вокруг меня, все оставшиеся на ногах слуги или стражники не осмеливаются приблизиться. Предупреждающие колокола уже давно перестали звонить.

Я окружена врагами, которые сейчас абсолютно уязвимы. Любой мог бы подойти и перерезать им глотки. Если бы этот меч попал в руки Рависа, он бы использовал его на передовой, усыпляя врагов толпами, прежде чем его солдаты заставили бы их замолчать навсегда без какого-либо сопротивления.

Мой взгляд устремляется вниз. Когда я смотрю на принца, меня переполняет гнев. Он пытался сделать меня своей рабыней. Он мог стоить мне Темры, украв Серуту. Он – причина, по которой я разлучена с остальными моими друзьями.

И он угрожал Келлину.

Может быть, это глупо, но я снимаю с пояса принца ножны и засовываю внутрь его кинжал. Равис забрал себе недели моей жизни, так что я забираю кое-что, важное для него.

Я краду ножны для полутораручного меча у одного из охранников и обыскиваю спящие тела в поисках Келлина.

Он храпит громче, чем кто-либо другой. При виде него мне хочется улыбнуться.

Приложив некоторые усилия, мне удается подогнать запряженную лошадьми повозку как можно ближе к Келлину, никого не раздавив, а затем подтащить к ней спящего наемника. Я закидываю его себе на спину и укладываю в тележку. Затем, вспомнив о Леди Убийце, я нахожу среди тел Стракса и забираю двуручный меч Келлина. Я понятия не имею, куда подевались мои молоты (или тот боевой молот, который я недавно заколдовала), и я не могу тратить время на их поиски. Мне придется уйти с тем, что есть.

Я собираю столько еды, сколько могу, стараясь найти то, что сможет храниться дольше. Хлеб, вяленое мясо. Еще я беру немного фруктов и овощей. Мы можем есть их первые несколько дней.

Я закатываю в телегу бочку с водой. Затем надеваю украденный плащ, убеждаюсь, что мое лицо скрыто, запрыгиваю на телегу и хорошенько дергаю вожжи.

Мы уезжаем.

Глава 10

Я понятия не имею, куда направляюсь.

Замок – внушительная тень за моей спиной. Моей единственной заботой было убраться подальше от дома принца Рависа, но теперь мне нужно придумать, как добраться до Скиро. У меня в телеге лежит спящий наемник. Нужно найти правильный путь.

Я полагаю, что, пока Келлин спит, можно быть уверенной, что Равис и его охранники тоже спят.

Но в то же время это означает, что в непредвиденных ситуациях наемник не сможет мне помочь.

Мне требуется минута, чтобы найти на городской площади наименее пугающую фигуру – молодую девушку моего возраста. Я спрашиваю у нее самый быстрый путь, который приведет меня на юг.

– Единственная дорога, которая приведет вас туда, – это дорога в Бриску. Оттуда вы можете отправиться на юг.

Я сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. В прошлый раз, когда мы были в Бриске, дела шли не очень хорошо. Нас избили и посадили в тюрьму.

– Это долгое путешествие, – предупреждает она. – Прошу прощения, но непохоже, что вы к нему хорошо подготовились. Большая часть вашей еды испортится.

Я трачу несколько минут на обмен свежих продуктов на менее скоропортящиеся. Продаю кинжал Рависа и покупаю седла, седельные сумки, бурдюки с водой, спальные мешки и другие принадлежности.

Мы не сможем далеко продвинуться, если у нас не будет всего необходимого для путешествия. В последний раз, когда мы проделывали такой путь, мы всего за неделю добрались до фермы семьи Келлина, и он знал местность достаточно хорошо, чтобы мы могли добыть еду.

Сейчас у нас нет такого преимущества.

С более нагруженной повозкой я нахожу дорогу и снова отправляюсь в путь, подгоняя лошадей как можно быстрее.

За спиной у меня двуручный меч Келлина, а на боку – сонный меч. Тем не менее я не уверена, что, если у нас возникнут проблемы, я смогу с ними справиться.

Я начинаю расслабляться только тогда, когда мы выезжаем из города. Дома сменяются лачугами, а через некоторое время исчезают и они. Кактусы и редкий кустарник превращаются в деревья. В основном это сосны и какие-то лиственные деревья с желтыми листьями и белой корой. Под колесами тележки хрустят сухие листья, легкий ветерок срывает их с ветвей.

По дороге мы встречаем несколько человек, но они ничего не говорят. Здесь тихо. Никаких лающих собак. Никаких признаков погони. А Келлин все еще крепко спит.

Я проверяю его несколько раз, просто чтобы убедиться, что он дышит. Даже пытаюсь его разбудить. Трясу его за плечо. Выкрикиваю его имя.

Но он не шевелится.

Магия – действительно могущественная вещь.

День сменяется вечером. И все же я не останавливаю лошадей. Я замедляю их бег, позволяя перейти на шаг. Это единственная отсрочка, которую я могу им дать. Нам нужно увеличивать расстояние между нами и Рависом, особенно когда у меня нет другого выбора, кроме как воспользоваться дорогой. Я не могу свернуть в лес вместе с телегой.

Я помню, как в последний раз путешествовала с Келлином, когда он был без сознания. Нам с Темрой едва удалось привязать его к лошади. Мы вроде как похитили его. Он согласился быть нашей защитой по дороге в Терсу, но после празднования своего двадцатилетия он столько выпил, что вырубился. Келлин на два года старше меня.

Я помню, как мы с Темрой поссорились в тот день. Она настаивала на том, что Келлин нужен нам для защиты, независимо от того, трезв он в данный момент или нет. Я не хотела, чтобы с нами в дороге был незнакомец, особенно тот, к кому я испытывала влечение.

Я бы все отдала, чтобы у меня была возможность еще немного поспорить с моей сестрой.

Не знаю,