Шрифт:
Закладка:
Зачем я спрятал большую часть попавшего со мной добра?
Фонарик, конечно, не помешал бы на стоянке. Когда жизнь зависит от свечей или костра в темноте, это совсем печально.
Но мне не хочется привлекать внимание к таким ярким и совсем нездешним вещам, сделанным на космическом уровне для местной жизни. Да еще понимал тогда, если встреча не сложится, то придется убегать, бросая барахло. Очень не хотелось остаться без таких необходимых вещей, как спички и зажигалка, веревка, фонарик и нож. Да те же вилка и ложка очень облегчат жизнь. Если придется уйти со стоянки, теперь я знаю, куда дальше мне нужно двигаться.
И где искать людей. Свою одежду можно и бросить, хватит и того, что Тонс мне уже выдал.
Язык на бытовом уровне вполне изучен, воды попросить или что-то спросить могу. Так ведь и под туповатого парня могу притвориться, не очень разговорчивого по жизни.
Вопрос только в том, как уйти со стоянки незаметно. Тонс постоянно рядом или хотя бы в зоне слышимости. Попробовал я затаиться пару раз, будто его слов не слышу. Оба раза он мгновенно появлялся со спины и настойчиво интересовался, почему я не отзываюсь.
Еще я успел немного изучить денежную систему Астора и точно убедился, что интересная система, связанная с цифрой восемь, здесь присутствует.
Самая мелкая медная монетка — тальш. Но они уже почти не используются в расчетах. Восемь тальшей — грольш, медная монета побольше. Они в основном в ходу. Восемь грольшей — один дан. Дан — уже серебряная монета, тоже часто используется.
Про золото Тонс мне ничего не стал говорить.
Посчитал, что не нужно.
Глава 10
ЕЩЕ ОДИН КОРТ
В один из теплых летних дней, примерно через шесть недель с начала моей работы начинающим охотником, мы с Тонсом вышли со стоянки.
Идем заниматься своим обычным делом, будем охотиться, он еще будет стрелять, я носить и немного разделывать небольших зверьков, рука к такому кровавому делу уже привыкла вполне.
Да, теперь я все эти дела с мясом, шкурами, сухожилиями и внутренним жиром изучил на твердую четверку.
Но старый Охотник все равно не очень мной доволен, ему кроме оценки «отлично» в этом деле вообще ничего не нравится. Постоянно смотрит недовольно, что я не соответствую его идеалу Охотника, а пришлось принять на работу целым Носильщиком.
Целых шесть недель, эти полтора месяца пролетели для меня как один день, только проснулся — уже пора ложиться спать. То есть не пора ложиться спать, а просто больше сил нет еще что-то делать, да темно уже на улице.
Так же темно, как в наших шалашах, все делаешь уже на ощупь, собираясь укладываться спать на жестковатом ложе.
Свой матрас я набил дополнительно упругой травой по примеру Тонса, стало немного лучше, но до наших пружинных изделий еще очень далеко. Однако усталому телу большой разницы нет, что там лежит подо мной.
Охотник, конечно, не дает мне продыху совсем, поэтому время в трудах пролетело незаметно. Зато я точно освоил все пятьсот-шестьсот обычных слов в повседневной жизни, хотя столько же узкоспециализированных тоже легли в мою, весьма уникальную теперь, память.
Тонс вдруг как-то очень нехотя обмолвился уже за оградой, что идем последний раз и будем в этот раз просто снимать ловушки. Охотничий сезон может продолжаться и дольше, добыча пока не иссякла, но местные не хотят полностью выбивать зверье. Естественно, они хорошо знают, до какой границы популяции можно выбивать местных баранов, чтобы они снова расплодились через пару лет.
Поэтому и охотятся по полтора месяца каждый год в горах, но обязательно меняя при этом стоянку, давая два года зверям на восстановление популяции.
Разумное и, видимо, проверенное нажитым опытом решение. Если каждый год чистить место от дичи, тогда те же горные бараны не будут успевать восстанавливать популяцию. Самочки начнут водить на водопой еще маленьких ягнят. А так за два года детеныши вырастают до промышленных масштабов, успевают набрать солидный вес.
Да, вот теперь подходит к концу моя служба в Гильдии, и хорошо бы мне что-то решить со старым Охотником.
Хотя бы спросить его мнение про меня и попробовать уговорить дать мне еще один шанс.
Или все же пшикнуть ему в лицо перцовым газом и попробовать вырубить сильным ударом копья по голове?
Хотя, зачем мне все эти танцы со связыванием и допросом потом? Начал бить, так бей до смерти сразу, а потом прячь подальше тело Охотника.
— Но, только не чувствую я в себе такой уверенности, чтобы пробовать разобраться с Тонсом, совсем не чувствую, — довольно уныло констатирую сам себе.
Слишком уж он крут, как боец, и всегда готов к неожиданностям, даже спину вблизи мне совсем не подставляет, заставляет идти в пяти метрах позади и не приближаться.
— И ведь может легко настоять на своих требованиях, — понимаю я.
Одолевают меня определенно мрачные мысли о своем будущем, но решиться на что-то конкретное я никак не могу.
— Пусть все идет своим чередом, придет время, и я узнаю свой приговор, — говорю сам себе. — Или ничего не успею даже понять.
Когда мы подошли к третьей группе ловушек, Тонс вдруг насторожился и знаком руки скомандовал мне остаться на месте. Сам же бесшумной походкой исчез за деревьями и позже позвал меня условленным посвистыванием.
Картина произошедшего мне пока непонятна, но петли поголовно порваны, добыча разорвана и сожрана, только перья и пух покрывают траву и кусты.
Тонс с помрачневшим лицом осмотрел все вокруг и особенно уделил внимание деревьям, найдя на одном из них следы когтей.
— Корт, — бросил он мне и показал руками, что среднего размера. — Идем осторожно. Не должен он на двоих кинуться, но зверь бывает совсем непредсказуемый.
Вот тебе и раз, еще один Зверь появился на нашей территории и теперь хулиганит самым вызывающим образом.
Движения Охотника стали еще бесшумнее и осторожнее. Мне он приказал повесить добычу и петли за спину и приготовить копье, сам снарядил арбалет и еще немного вытащил нож из ножен.
Сам зашагал вообще бесшумно, не снимая руку с ножа.
К следующему месту таким медленным образом мы подошли только через пятнадцать минут, уже
