Глава седьмая

Рикю и другие мастера чайной церемонии

Полагаю, что в этой книге не лишним будет краткий очерк о жизни Сэн-но Рикю. Он был основоположником того ритуала чайной церемонии, что сохранился в Японии до наших дней, и каждый мастер получает аттестат и лицензию на преподавание из рук потомков Рикю. Возможно, сегодня чайная церемония не столь точно воссоздает ту духовность, что наполняла старых мастеров, и в ней уже не столь сильно влияние Дзэн-буддизма, как было во времена Рикю. Но ведь перемены неизбежны.

Сэн-но Рикю (1518–1591) родился в семье богатого купца из города Сакаи. В ту пору Сакаи, расположенный в провинции Идзуми, был крупнейшим морским портом, куда прибывали корабли из многих стран Азии. В купеческой среде процветал культ чая – в чайной церемонии они находили отдохновение от суетных забот повседневности. Богатые купцы из Сакаи обзаводились великолепной чайной утварью, большей частью заморского производства. По всей вероятности, пристрастие мастеров чайной церемонии к редкостным произведениям искусства унаследовано от купцов из Сакаи, которые в свою очередь восприняли тенденции эстетизма от придворной знати сёгуна Асикага Ёсимасы. Чуть позже мы познакомимся с некоторыми эпизодами из истории чайной церемонии, которые наглядно свидетельствуют о необычайном тяготении к изысканной утвари как самих мастеров, так и их покровителей – владетельных феодалов всех рангов. Они готовы были платить чудовищные суммы за какую-нибудь уникальную чашку или чайницу, а обладатели таких драгоценных изделий становились объектом жгучей зависти даймё, купцов и знатоков искусства.

Рикю начал обучаться ритуалу чайной церемонии очень рано и уже к пятидесяти годам был признан одним из лучших мастеров Японии. Сам император Оогимати дал ему буддийское имя Рикю, под которым прославленный маэстро и вошел в историю.

Объединитель Японии Ода Нобунага усиленно насаждал культ чая и оказывал Рикю всемерное покровительство. Его преемник Тоётоми Хидэёси, преуспевший в деле окончательной военной и политической централизации японских княжеств, после смерти Нобунаги также обратил внимание на Рикю. За службу при дворе в качестве мастера чайной церемонии Рикю получал от всесильного кампаку годичное содержание в три тысячи коку риса. Даже в бесчисленных походах против непокорных феодалов мастер обязан был сопровождать Хидэёси. В бурную эпоху бесконечных междоусобиц чайная церемония была популярнейшим способом времяпрепровождения самурайской знати в часы досуга, и многие не желали оставить любимого занятия даже под бременем военных забот. Зачастую «чайные вечера» служили лишь камуфляжем для политических переговоров, и, надо полагать, немало важных решений было принято полководцами за чашкой чая в крошечной хижине площадью четыре с половиной татами. Рикю, вероятно, был тайным и безмолвным участником подобных встреч. Ему вполне подходила такая роль.

Рикю изучал Дзэн в Дайтоку-дзи, одном из монастырей «Пяти Гор» в Киото. Он прекрасно знал, что дух ваби, к которому он приобщился через чайную церемонию, проистекает из Дзэн и что без дзэнской практики невозможно постичь истинную сущность искусства. Конечно, в реальной жизни Рикю был достаточно далек от идеала ваби – он никогда не жил в бедности, имел солидное состояние и пользовался влиянием в сфере политики, но при этом, как человек огромного творческого дарования, в глубине души неизменно тянулся к подлинному ваби. Судьба, однако, распорядилась по-своему: Рикю невольно оказался втянут в водоворот политических интриг и по каким-то не вполне понятным причинам навлек на себя гнев деспотичного канцлера. Хидэёси приказал мастеру покончить жизнь самоубийством. Обычно в оправдание этого сурового приказа историки приводят довольно легковесные мотивировки, однако можно предположить, что истинные причины немилости Хидэёси кроются в подводных политических течениях.

В год смерти Рикю исполнилось семьдесят. Получив послание с приказом совершить сэппуку, мастер удалился в свою комнату, в последний раз неторопливо приготовил и выпил чаю, а затем сложил прощальные стихи на китайском и японском языках. Его прощальная песнь на китайском звучала так:

Прожито целых семьдесят лет —

Ха! Что тревожиться по пустякам!

Нынче же я готов поразить

Будд, патриархов священным мечом!

Японское же пятистишие гласило:

Над собою занес

меч старинный, наследие предков,

что хранил столько лет.

Наконец-то и мой час пробил —

славный меч к небесам вздымаю!..

Двадцать восьмого числа второго лунного месяца девятнадцатого года Тэнсё (1591) трагической смертью завершился блестящий жизненный путь Сэн-но Рикю, посвященный усовершенствованию чайной церемонии и внедрению культа ваби.

Некоторое дополнительное представление о личности Рикю могут дать поучительные истории из его биографии (к которым порой примешивается изрядная толика вымысла).

* Однажды Хидэёси услышал, что в саду у Рикю распустились чудесные цветы вьюнка, и передал мастеру, что желает самолично лицезреть цветение. Когда на следующее утро Хидэёси зашел в сад перед домом Рикю, то не увидел ни единого цветущего вьюнка. Это показалось канцлеру странным, но он смолчал. Направившись к чайному павильону, Хидэёси переступил порог – и что же! Перед ним в вазе красовался одинокий и оттого еще более прекрасный вьюнок.

* Как-то раз, намереваясь подшутить над Рикю, Хидэёси поставил перед ним золотой тазик со свежей водой, положил веточку сливы и предложил создать из этого композицию. Ни минуты не колеблясь, Рикю взял веточку, оборвал с нее цветы и бросил их в тазик. Лепестки и бутоны, отраженные в золоте, образовали изумительную икэбану.

* Как-то в весенний день Рикю случилось развлекать Хидэёси у себя в усадьбе. Могущественного канцлера провели в крошечную комнатушку площадью не более шести квадратных футов. Собравшись войти, Хидэёси вдруг заметил над дверью огромную ветвь цветущей сакуры, которая свисала из прикрепленной к потолку зала вазы. Нежные бело-розовые цветы пробивались и внутрь комнатушки. Хидэёси, который при всей своей любви к строгой чайной церемонии в глубине души не мог побороть тяги к роскоши и пышному убранству, был очень доволен. Долго еще стоял он у дверей, созерцая великолепные соцветия на вишневой ветви.

* Когда Рикю был еще учеником у мастера чайной церемонии, ему однажды приказали прибрать родзи – дворик перед чайным павильоном. Между тем наставник прежде уже сам подмел родзи. Рикю не мог обнаружить ни соринки, но он сразу же догадался, что мастер имеет в виду: подошел к дереву и потряс его, так, что несколько листьев упало на землю. Находчивость ученика пришлась мастеру по душе.

* Рикю был очень восприимчив к красоте, оценивая достоинства того или иного предмета с позиций ваби и саби. Малейшее отклонение от принципов ваби сразу же бросалось ему в глаза. Однажды он в сопровождении зятя отправился на