Шрифт:
Закладка:
Другой файл. Энди слушает, как Стив объясняет упражнение у шеста. Движения его рук. Движения танцора. Даже рассказывая, Шон не перестает танцевать. Потом берется за пилон и поднимает тело вдоль него вверх. Медленно. Прорабатывая каждый дюйм пространства. Легко, словно это не требует чудовищных усилий. После опускается, продолжая что-то говорить парню. Тот кивает, подходит к шесту и начинает повторять движение. Грациозности ноль, но Стив помогает, и мальчишка схватывает суть. Шон полирует, оттачивает, и тело Энди начинает двигаться красиво. Потом еще раз. И еще. И это уже танец. Стив доволен. Улыбается. Этот его лисий взгляд. Рой не может видеть, но он точно знает. Знает, как он улыбается. Словно облизывается, и глаза лучатся. Опять эта жизнь внутри его жизни. Опять он не знает ее. Потому что не ты… Энди доволен. Тоже радуется, мгновенно превращаясь в шаловливого мальчишку. Прыгает Стиву на руки, обхватывает ногами, и тот кружит его. И опять целует. Так и не спуская с рук. Долго. Глубоко. Почему я? .. Потому что не ты! ..
Файл за файлом. Маккена видит Энди. Другого. Которого не знал. Чужого. Увлеченного. Энди Стива. Знакомый незнакомый человек. До боли далекий. Голос. Смех. До боли близкий. Он сочится из динамиков. Льется. Переворачивая внутри Роя все вверх дном. Россыпь спазмов, словно ртуть из разбитого градусника. Каждая клетка рвется, откликается на этот голос, вздрагивает. Как тогда. На мосту. Не надо этого делать…
Рой понял, что ему нужен перерыв. Нужен бурбон. Нужен никотин… кофе… веревка… мыло… вскрыть себе вены… Мужчины его жизни. За что он наказал их? Разве нарушили они закон, которому он не следовал сам? Разве перешли они границы, которых не было? Откуда он взял, что у него есть право решать их судьбу? И что с ними не так, раз он позволил себе так негодовать? Начало октября, на записи есть дата. Не он ли сам доказывал всем, включая этих двоих, что он в отношениях только со свободой? Не он ли спустя полмесяца наградил Энди пощечиной, доказывая, что тот лишний в этих святых отношениях? Шон прав, кроме ангела и постели… ангела в постели у них с парнем ничего общего. Почему я? .. Да потому что не ты! ..
Рой налил себе выпить и закурил, глядя на тающий отблеск фонаря на диване. Однако уже наступает утро и, видимо, поднялся небольшой ветер, потому что светлая полоска неугомонно ерзает по дивану. Пожалуй, это единственное живое существо, хранящее молчаливую верность Маккене. Можно включить свет и прогнать его, но оно вернется опять.
Шон сонно ответил на телефонный звонок.
— Прости меня, — подавленно произнес Рой.
— Можно я сделаю это попозже? Надеюсь, оно подождет, пока я проснусь?
— Прости меня.
— Что случилось? С тобой все нормально? — насторожился Стив.
— Со мной все ненормально. Ты прав. Ты, потому что не я.
— Что ты несешь? Ты что-нибудь принял?
— Я бы принял, только это ни хрена не изменит. Он был прав, что выбрал тебя.
— Погоди, Рой. Что случилось? — последние сонные ноты исчезли из голоса Шона.
— Случилось то, что и должно было случиться. Я никогда раньше не думал, но ведь и я выбрал тебя.
— Ты не мог додуматься до этого парой часов позже? Если ты решил, что в четыре утра я хоть что-то соображаю, ты не угадал. Давай, я позвоню, когда встану, и ты мне все расскажешь? А?
— Ладно. Спи. И я тебя тоже.
Рой отключил телефон и взглянул на спинку дивана. Полоса исчезла, и Маккене стало грустно. Алкоголь в него уже не лез. Видимо, внутренний уровень достиг своего максимума, и Рой решил обойтись кофе. Аппарат заурчал и выдал напиток. Черт! Он показался Маккене еще хуже, чем тот, что получался у Ольги. Короче, кофе тоже не вошел. Никотин вдыхался странно. Видимо, и его уровень уже достигал нёба. Оставалось три возможности убить тоску. Либо вскрыть вены, либо повеситься, либо угомониться и лечь. Перерезание вен показалось Рою мало эстетичным. Повешение отменялось в силу отсутствия необходимых принадлежностей. Оставалось подняться в студию и забыться сном. Маккена грустно проводил взглядом плывущую по монитору геометрию и повалился на кровать. В чем был. Как стоял, так и рухнул плашмя, не раздеваясь. Наверное, он уснул еще во время падения, потому как момент соприкосновения с постелью так и не отложился в его памяти.
— Рой! — позвал Стив от двери. — Ро-ой! Где ты, засранец?!
Не дождавшись ответа, он направился в студию, но заметил на столе чашку с кофе. Горячая. Значит, тот только что поднялся. Половина пятого утра. Еще полчаса назад он сам сладко спал в своей постели, но заточенная на Рое тревожность заставила его вскочить и принестись сюда. Любые колебания состояния или настроения Маккены выбивали его из колеи. Особенно сейчас. Его жизнь напоминала постоянные галсы поперек фарватера спокойствия. Он боялся. И боялся совсем нешуточно. Суицидное состояние того могло в любой момент всколыхнуть в его мозгу очередную идею. Шон уже давно напоминал себе белку, мечущуюся в крошечном загоне, на голову которой валятся спелые кокосы. Причем тут белка с кокосами… хотя, с Маккеной возможно все.
— Твою мать! Меня, то есть! — воскликнул Стив, обнаружив спящего Роя. — Что б тебя!
Он вытащил ремень из джинсов друга и уселся рядом. Хоть так. Тот даже не шевельнулся.
— Все, кто выбрал тебя, — прошептал он вникуда, — обречены на вечные муки. Но, черт подери, мы так решили сами…
Стив не успел додумать, не говоря уже о том, что б договорить свою мысль, потому что повалился на спину и исчез. Просто провалился в сонный колодец. В последнее время он уставал. Это было заметно. Он даже потяжелел как-то, но Рой продолжал существовать на своей волне, утягивая за собой и Шона. Все и без того сложное, усложнилось еще больше и стало невыносимо сложным. Стив попросту превратился в заполошную мать, без устали контролирующую перемещения в пространстве своего ребенка. Ребенок был трудным, вот Шон и беспокоился. Он спал тогда, когда спал Рой, то есть не спал никогда. Так, дремал. Не более того. Он постоянно винил себя за себя, за Роя, за безнадежное стечение обстоятельств, но это не помогало. Его принцип параллельного существования окончательно изжил сам себя, и Стивенсон попросту сходил с ума. Он спал тревожно. Невнятные полки его дрем попеременно теснили друг друга, выстраивая бесконечную череду бессмысленных событий.
Он очнулся оттого, что кто-то бесцеремонно распоряжался его телом. Рой. Ну, вот уж удивляться нечему! Это скорее походило на наваждение, чем на реальность, и Шон последними уголками сознания надеялся, что это так и есть. Но… это так и нет. Маккена настаивал, и Стив решил, что, наверное, будет проще дать ему то, что он хочет. Впрочем, это были слабые попытки оправдаться, потому как и сам он был не прочь получить определенную утреннюю дозу удовольствия.
Как бы там ни было, но, минуя все аргументы и факты, Ольга застыла на верхней ступени, не ожидая застать… хотя, если б только это!
— Господин Маккена? Господин Стивенсон? — на этом ее стройное течение мыслей закончилось. — Что вы делаете? — это было уже нестройное течение мыслей, и голос женщины съехал на «нет».
— Вот черт! — воскликнул Шон, хотя это вряд ли являлось ответом на вопрос.
— Как бы это лучше объяснить? — промямлил Рой. — Разговариваем. Очевидно.
— Я… мне… э…
— Два кофе, — идиотски улыбнулся Маккена. — Мы уже идем.
— Ну, да. Конечно. Я понимаю.
Понимать было особенно нечего, и Ольга, спотыкаясь, пошла вниз.
— Твою мать! — выдавил Стив. — Меня то есть.
— Продолжим? — как ни в чем ни бывало, произнес Рой, итак ни на минуту не переставая продолжать.
Шон медлил спускаться. Ему попросту не хотелось. Было немного стыдно, немного… Было стыдно и все.
— Как-то это…
— Нормально, — продолжил за него Рой, — учитывая, что я нахожусь в собственной постели, собственном доме и собственном теле.
— Однако далеко от собственного ума.
— Стив. Мне до такой степени
