Шрифт:
Закладка:
Стекались же все собранные этими многочисленными агентами сведения в дипломатические представительства, то есть в посольства и консульства.
Следовательно, турецкую разведку весьма и весьма интересовали стоявшие в этих представительствах сейфы, где хранились секретные документы и письма.
Сотрудник НРО (а в то время – НСБ) в отставке Нешет Гюриш в интервью Тунджаю Озкану так описывал методы работы своей организации: «Мы обчищали консульства»[153]. Немногочисленные сотрудники спецслужбы пользовались помощью слесарей. Почти в каждом консульстве был один или несколько сотрудников, получавших деньги от НСБ. Обычно это были турки, работавшие посыльными, охранниками, шоферами или прислугой. Они либо тайком, по ночам, пускали в здание представительства агентов НСБ, чтобы те могли «обчистить» сейф, то есть открыть его и просмотреть хранящиеся там документы, а потом помогали выбраться, не оставив следов, либо сами собирали кое-какие сведения. Этих сотрудников использовали не только в целях шпионажа. Они могли тайком помочь с получением визы для нужных людей – скажем, для коммерсанта, которому нужно съездить по делам за границу, или для агента разведки. «Немцев мы обманывали вот как, – вспоминал Нешет Гюриш. – В их консульстве был посыльный, который работал на нас. За десять фунтов стерлингов он подкладывал в документы нужную нам бумагу. Немцы были в таких затруднительных обстоятельствах и так нуждались в разведданных, что у них не было времени их проверять»[154]. Помощь с получением виз для турецких коммерсантов в обмен на сбор сведений также была одной из схем работы НСБ. Гюриш, в частности, рассказывает, что один из его источников, коммерсант, которого он называет Текином Сайыном, передал ему полученные от советника германского консульства в Стамбуле Ганса Лёвеля (на самом деле он был агентом СД) данные о том, что немцы отложили на дальнюю полку план нападения на Турцию. Для того чтобы Гюриш лично доложил об этих данных Наджи Перкелю, его вызвали в Анкару. Выслушав доклад, Перкель немедленно отвел Гюриша к премьер-министру Сараджоглу, чтобы тот тоже узнал эти важнейшие новости. Получалось, что угрозы немцев оккупировать Турцию в том случае, если она не вступит в войну на их стороне, не следовало принимать всерьез. Но англичане этого еще не знали. На встречу с Черчиллем, состоявшуюся в Адане на железнодорожной станции Йенидже 30 января 1943 года, президент Инёню прибыл, вооруженный этими сведениями. Заявив о неготовности его страны к возможному нападению Германии, он попросил у англичан больше танков и самолетов, получил требуемое и выиграл еще немного времени. Нешет Гюриш получил за добычу столь ценной информации премию в тысячу турецких лир, по тем временам большие деньги.
Футболист в руководстве спецслужбы
В 2007 году, когда Гюришу было 98 лет, он дал интервью, в котором, в частности, содержалось наделавшее много шума заявление о том, что писатель-социалист Азиз Несин был агентом НРО. Сам же Гюриш был не только сотрудником Национальной разведывательной организации, но и футболистом. Играл он за стамбульский «Эюпспор», впоследствии входил в его руководство, а в 2006 году удостоился почетной награды Турецкого союза футбольных деятелей. На момент своей кончины в 2010 году в возрасте 101 года он был самым старым профессиональным футболистом и самым старым сотрудником спецслужб в Турции. Другой известный футболист и футбольный функционер, входивший в руководство НРО – Сулейман Себа, который в 1984–2000 годах был президентом клуба «Бешикташ».
Но дело было не в деньгах. «Приближался конец войны, – вспоминал Гюриш. – Мы прилагали все усилия, делали все, до чего могли додуматься, чтобы предотвратить вступление в нее Турции»[155].
Как видим, все, от главы государства до агента, проверявшего содержимое дипломатических сейфов, понимали, что и зачем они делают.
Словом, в тот исторический период и турецкое правительство, и турецкую разведку чрезвычайно интересовало содержимое документов, хранившихся в иностранных дипломатических представительствах на территории Турции, и многие турки, работавшие в этих представительствах посыльными, лакеями, шоферами и т. п., поставляли соответствующую информацию Национальной службе безопасности. Вот в такой-то обстановке поздним вечером 26 октября 1943 года Эльяс Базна, камердинер британского посла Нэтчбулл-Хьюджессена, постучался в дверь посольства Германии.
Посол, к которому пришел Цицерон
Базна хотел увидеться с послом Францем фон Папеном. Однако ночной охранник отвел его к советнику посольства Альберту Йенке. На то было две причины. Во-первых, всем было известно, что именно Йенке в свое время уволил Базну за то, что тот проявлял неуместный интерес к документам, которые перевозил, будучи посыльным. Во-вторых, Йенке был женат на сестре могущественного министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа. В его обязанности входило, помимо всего прочего, наблюдать за фон Папеном и сообщать о его действиях в Берлин, поскольку Гитлер опасался, как бы его посол в Турции не вступил в тайные переговоры с англичанами и американцами и не переметнулся бы к ним. Опасения эти были не так уж беспочвенны.
Йенке выслушал Базну и передал его торговому атташе, а по совместительству шефу СД в Турции Мойзишу, которого пришлось разбудить. Мойзиш, родившийся, как и Гитлер, в Австрии, начинал как журналист. Несмотря на то, что его бабушка с материнской стороны была еврейкой (сам он исповедовал католичество), ему удалось сделать быструю карьеру, поскольку его целеустремленность и трудоспособность оценил шеф СД Вальтер Шелленберг. В результате он оказался во главе шпионской сети, которая охватывала не только Турцию, но и весь Ближний Восток. Теперь перед Мойзишем стоял сорокалетний лысеющий человек среднего роста, утверждающий, что служит камердинером у британского посла. Посол, оказывается, имеет обыкновение работать с секретными документами у себя дома, а этот человек нашел способ добраться до них и сфотографировать. Англичан он ненавидит, ибо они убили его отца: тот участвовал в организации охоты для группы джентльменов, и один из них случайно его пристрелил. По этой-то причине он и желает продавать немцам британские секреты. Гость достал из кармана две свернутые фотопленки. Он может продать их за 20 тысяч фунтов, но за каждую следующую пленку просит 15 тысяч. Если немцы не заинтересуются его предложением, он, вероятно, обратится к русским[156]. Мойзиш сказал, что ему нужно будет посоветоваться с начальством; Базна ответил, что придет снова 30 октября, к этому времени решение должно быть принято.
На следующее утро Мойзиш сообщил о предложении Базны
