Шрифт:
Закладка:
На его день рождение я написал поздравление в стихах:
Нелегко писать стихи
Начальнику в подарок:
Иль слова окажутся плохи,
Или смысл не ярок.
Напишешь хорошо – сочтут
Люди подхалимом.
А придется не по нраву – тут
Жди от шефа пантомиму.
Все ж рискну на суд
Я представить эти строки:
Их, надеюсь, все поймут.
Не поймут: придется «делать ноги».
Прокурорский труд
Не покрыт цветами.
И если прокурор бывает крут,
Это мы заслуживаем сами.
И если крут, то уж не лют —
Отрицать не станем
И о нас заботу Вашу тут
Мы тоже ощущаем.
В день рожденья от души
Счастья Вам желаем:
Пусть годы жизни будут хороши,
Пусть семья Вам будет раем.
Пусть задуманное – сбудется,
Пусть болезни – обойдут.
Пусть подольше сердце трудится,
И невзгоды – не найдут.
В прокуратуре Самойловского района в ожидании вакансии в родном городе мне довелось проработать три с небольшим года, приезжая к семье только на выходные. Из-за отсутствия квартиры жил в кабинете, где стоял и холодильник. Об отношениях в небольшом коллективе я уже написал выше. Наконец вопрос о переводе к семье был решен и родились такие строки:
Три года прошли-пролетели,
Как поспешно порою живем!
Все время стремимся мы к цели —
Достигнув ею, утраты поймем.
И кто-то не прав был порою,
Не прав был порою и я.
Суть не в этом – не скрою,
Что стали вы мне почти как семья.
Такое не часто случается,
За что благодарен я вам.
В жизни всякое приключается —
Порою не веришь словам.
Узнали друг друга неплохо,
Надеюсь пришелся я вам ко двору.
Расставаньем я искренне тронут
И в этом я вам не совру.
Слез лить не будем —
Улыбаться лучше судьбе.
Я вам желаю хорошего, люди,
Пожелайте хорошего мне.
Требовательность, характерная для прокурорских работников любого ранга, сочеталась с доброжелательным вниманием. Просчеты и ошибки, особенно у молодых работников, неизбежны. Целью их разбора было не наказание, а выяснение их причин. Причем ответственность с прокурора не снималась – с него спрашивалось даже более жестко. Разумеется, неграмотность, нежелание и не способность вникать в существо вопроса, явная волокита получали соответствующую оценку. Уважение к Закону было неотъемлемой характеристикой прокурорского работника. Отношение к закону как к пустой декларации было просто несовместимо с работой в прокуратуре. Престиж прокуратуры обеспечивался высокой требовательностью не только к профессиональным, но и к моральным качествам сотрудников. Ветераны не уставали подчеркивать – сама принадлежность к прокуратуре обязывает соответствовать высоким моральным требованиям независимо от места и времени. Высокомерие, грубость при общении с гражданами и сотрудниками милиции, равнодушие, бюрократизм при рассмотрении обращений были недопустимы. Авторитет и уважение у населения – был одним из неписаных критериев оценки работника.
Многие работники областного аппарата запомнились доброжелательностью, требованием лаконизма и точности формулировок при изложении материала. Приехавшему с отдаленного района сотруднику предлагалась чашка чая. Короткие уточняющие вопросы, внимательный оценивающий взгляд. Лаконичное или просто молчаливое одобрение взглядом, кивком при правильном изложении и аргументации. При этом, требования к отработке содержания документов, грамотности их составления были значительно жестче. Небрежность, описки, опечатки, а тем более неграмотность для прокурорского работника считались недопустимыми. Затем короткие замечания, пояснения, при необходимости корректировки текста. И опять внимательный взгляд: усвоил ли или поддакиваешь и киваешь в силу субординации; при необходимости контрольные вопросы. И, при отсутствии явных просчетов и ошибок, уважительное отношение как к коллеге, невзирая на разницу в возрасте, звании, опыте. Одобрялось аргументированное отстаивание своей точки зрения. Так поощрялась самостоятельность, без которой невозможен профессиональный рост. Разумеется, учитывались и количественные показатели, но центральным требованием было качество. Не было погони за показателями любой ценой, обязательных требований, чтобы они были не ниже показателей предыдущего года. Принесение протестов только по формальным основаниям, «для галочки», не поощрялось, а пресекалось. Хорошо помню взбучку, которую получил от зонального прокурора за безупречный, с точки зрения формы, протест на решение правления колхоза. «Объясните необходимость отмены правильного по существу решения. Для чего ездили в колхоз? Буквоедством заниматься для отчета?» Одним количеством предъявленных исков отчитаться перед ним было невозможно. «А сколько из них удовлетворено судом? В каком объеме? А сколько реально взыскано?» Построить «потемкинские деревни» не получалось.
Конечно, в прокуратуре работали разные люди. И не все имели авторитет и уважение у подчиненных. Была и формальная оценка статистических показателей, иногда вызывающая просто улыбку. В небольших сельских районах и цифры показателей были небольшими. В частности, за год совершалось 1—2 убийства. Так, если в позапрошлом году было два убийства, а в прошлом – одно, в обзоре отмечалось: в результате проведенной профилактической работы в таком-то районе количество убийств сократилось вдвое. В следующем обзоре ожидаемо было указано: существенно ухудшилось состояние преступности в таком-то районе – количество убийств выросло в два раза.
Упомяну лишь одну фамилию ветерана. Попова Валерия Рашидовна работала в прокуратуре г. Балашова на протяжении 39 лет. Рано овдовев, воспитание двух дочерей совмещала с работой помощником прокурора, и даже перенеся инсульт, смогла вернуться к работе. Она умела сочетать прокурорскую принципиальность и жесткость с тактичностью и деликатностью. При внешней суровости была душевным человеком и интересным собеседником. Иными словами, будучи прокурором, она оставалась Человеком. За советом к ней шли не только работники прокуратуры, но и сотрудники милиции, обращались за помощью граждане. Она щедро делилась своим огромным опытом и почти энциклопедическими знаниями с молодыми работниками, была фактическим наставником для десятков начинающих службу юристов. К ней шли за советом и в чисто бытовых ситуациях. Её мнение по вопросам квалификации было значимо и для молодых следователей, и для опытных судей, становление которых происходило на её глазах. Весомо, аргументировано и ярко звучали её выступления в суде. Высокий профессионализм, взвешенность и последовательность доводов не оставляли никакого сомнения в её объективности. Она никогда не отстаивала неверную квалификацию, предлагала суду ту меру наказания, которая соответствовала содеянному и личности подсудимого. Валерия Рашидовна пользовалась искренним уважением и заслуженным авторитетом и коллег, и своих процессуальных противников – адвокатов, и судей. Признательность за объективность ей высказывали, иногда спустя длительное время, и подсудимые, и привлекаемые ею к ответственности нерадивые родители. Прекрасный рассказчик и знаток истории города, она могла часами рассказывать о работниках прокуратуры. Валерия Рашидовна прожила яркую жизнь, показав пример служения справедливости. И ушла из нее неожиданно, оставшись полной сил в памяти тысяч балашовцев. Будучи следователем, помощником прокурора, а затем адвокатом, она до последнего дня своей жизни служила справедливости, закону, людям.
Ветераны повседневно показывали пример грамотного, корректного общения. И при этом не было и тени высокомерия, подчеркивания превосходства. Но и о фамильярности не могло быть и речи. Замечания делались тактично, без унижающих и оскорбляющих выражений. Но реакция руководства на обоснованные жалобы граждан была жесткой.
Прокуратура Федерации.
В 1983 году довелось быть полтора месяца в командировке в прокуратуре Российской Федерации. Лето, пора отпусков. Нагрузка на остающихся сотрудниках увеличивается и, чтобы ее снизить, от региональных прокуратур потребовали командировать по сотруднику в её распоряжение. Я, помощник
