Читать онлайн Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры - Юрий Васильевич Щадин

Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Юрий Васильевич Щадин

© Юрий Васильевич Щадин, 2024

ISBN 978-5-0064-5219-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЮРИЙ ЩАДИН

ЕСТЬ ЧТО ВСПОМНИТЬ

Записки следователя прокуратуры

Издание второе, дополненное

«Каждый из нас носит в себе материал по крайней мере для одной книги»

Алан Милн

Память каждого человека хранит массу информации о людях и событиях, безусловно, представляющую определенный интерес. Но, как правило, даже яркие образные воспоминания интересны узкому кругу лиц: родственникам, одноклассникам, сослуживцам и просто общим знакомым. Люди и события стремительно утрачивают злободневность, а затем уходят в прошлое и представляют интерес лишь для архивистов, краеведов и узких исследователей. А чаще бывает по-другому: «Воспоминаний много, а вспомнить нечего» (И. С. Тургенев «Отцы и дети»).

Кому же могут быть интересны мои записки?

В первую очередь следователям. И не только начинающим. Полагаю, что интересны они будут и для прокуроров, и судей. А также всем, кого интересует неординарность совершенных преступлений, психология их совершения и особенности расследования. Ни в коей мере не претендую на лавры Анатолия Безуглова, сегодня почти неизвестного, и, тем более, уже забытого, Льва Шейнина. Большинству читателей эти имена ничего не говорят, а ведь их почти документальные повести были популярны. А «Настольная книга следователя» под редакцией бывшего следователя по особо важным делам Л. Шейнина, смею уверить, и сегодня во многом актуальна не менее трудов нынешнего главного следователя страны, о работе которого следователем данных я найти не смог. Опыт практика, думаю, представляет интерес. Не могу не касаться низкого уровня следствия и причин недоверия граждан к правоохранительной системе. Избегая упреков в амбициозной предвзятости и односторонности, использую цитирование и высоких должностных лиц, и людей, чья компетентность и квалификация не вызывает сомнений. И, конечно, выдающихся русских юристов.

О Великой отечественной войне написаны Гималаи мемуаров и воспоминаний. Что можно добавить к ним? Родившимся после войны она была, что называется «вчера». Ее участники жили и работали рядом, но не очень охотно и скупо её вспоминали. Мне повезло: уступая настойчивым просьбам, отец, увлекаясь и почти забывая о возрасте слушателя, рассказывал о войне. Рассказывал то, что не принято было рассказывать на официальных встречах. И передо мной, ждавшим рассказов о смертельной опасности и победных маршах, о ежедневных подвигах и славе, представала совсем другая война. Война, как тяжкий ежедневный труд, без выходных и праздников, где смерть была обыденна и повседневна. Фронтовые будни и быт без всяких прикрас. Рассказы отца врезались в детскую память. Ими и хотелось бы поделиться.

Стихи пытаются писать и пишут многие, даже вполне солидные люди. Большинство пишет «для души», не посягая на Парнас. Иногда получается что-то, вызывающее удовлетворение.

Об авторе.

Родился в г. Балашове в 1952 году в семье учителей. С 16 лет работал шлифовщиком на заводе автотракторных прицепов (машзаводе). Десять лет прослужил в армии. После окончания заочно Саратовского юридического института 15 лет служил в прокуратуре: помощником прокурора Романовского района, прокурором Воскресенского района, старшим следователем прокуратуры г. Балашова, 23 года работал адвокатом.

ЗАПИСКИ СЛЕДОВАТЕЛЯ

О следствии

«Ты – следователь. Будь осторожен в оценке доказательств, и ты

не ошибешься. Будь трезв в выборе и принятии версии, и она не

отведет тебя в сторону. Не увлекайся и не горячись, будь

беспристрастен, но не равнодушен. Не принимай на веру любую

догадку: из десяти догадок – девять ошибочны. Работай быстро,

без волокиты, но не спеши, не будь торопыгой, не комкай

следствие, не упрощай его. Не поддавайся слепо первому

впечатлению и не следуй слепо за первой версией. Иначе из

хозяина версии ты превратишься в её раба».

«Настольная книга следователя» ГИЮЛ 1949

Следователь – центральная фигура досудебного производства. Именно он предъявляет обвинение, и, следовательно, решает ключевые вопросы уголовного процесса: есть ли состав преступления и достаточно ли доказательств виновности подозреваемого. Результаты именно его работы становятся предметом поддержания государственного обвинения и рассмотрения судом. Нет предъявления обвинения – нет и судебного процесса.

Увы, процессуальная самостоятельность следователя в России весьма и весьма относительна. А при оценке недостатков и ошибок нашего правосудия, именно следователи становятся «мальчиками для битья». Даже в том случае, если беспрекословно выполняли негласные указания.

Не собираюсь утверждать, что раньше в следствии работали только безупречные профессионалы – безупречных людей не бывает. Ни в следствии, ни в прокуратуре, ни в суде. И в следствии работали и Следователи, и «следаки» – ремесленники. В прессе периодически появляются очерки о следователях, которые эффектно достигают неотвратимости наказания по всем расследуемым ими делам. Не сомневаюсь, что это следователи высокой и высочайшей квалификации, раскрывавшие с помощью профессионалов розыска сложнейшие и признанные «бесперспективными» преступления. Но, нигде и никогда 100% раскрываемость преступлений не достигалась, а судебные и следственные ошибки были. Мастер детектива Жорж Сименон обоснованно пишет, что даже комиссар Жуль Мегре десяток раз во время следствия чувствовал себя абсолютно бесполезным и беспомощным. А о бесплодной беготне, нудных поисках, которые часто заводят в тупик, о шагах, сделанных наугад, обычно не говорят.

Имели место и обвинительный уклон, и нарушения процессуального закона, и элементарный непрофессионализм. Но тактике и методике расследования учили не только в институтах и на курсах повышения квалификации. Молодые следователи в обязательном порядке составляли план расследования с отработкой нескольких версий и планы отдельных следственных действий. Кстати, в конспективной форме это делали и опытные следователи – даже профессиональная память может подвести. Но для этого требовался сбор и анализ доказательств, оценка всей полученной информации. Необходима одновременная проверка всех намеченных версий. Конечно, одной из них вы будете отдавать приоритет, но не закрывайте глаза на имеющиеся в ней пробелы и противоречия, не доверяйтесь чрезмерно собственной интуиции, не полагайтесь на свое «внутреннее убеждение», которое «никогда не подводит». Критически проверьте версию с позиции защиты. Совсем не лишне найти время для присутствия в суде при рассмотрении некоторых расследованных вами дел. Не забывайте про другие версии – любая из них может оказаться единственно верной. И вносите в ходе следствия в составленный план необходимые коррективы. Не ограничивайтесь основной (и часто, единственной) версией оперативников, сознательно ставьте её под сомнение, тщательно проверяйте её достоверность. Проверка только одной наиболее вероятной версии до подтверждения её несостоятельности и, лишь затем, проверка других, совершенно неприемлема. Обеспечивайте одновременное, параллельное расследование всех намеченных версий, причем каждая из них может быть признана отпавшей только после того, как собранными доказательствами бесспорно установлена её несостоятельность. Не отмахивайтесь от получаемых данных, противоречащих этой версии, и обязательно их проверяйте. Совсем не исключено, что перед вами не преступник, а невиновный (пусть даже очень отрицательно характеризуемый) человек, случайно оказавшийся в нехорошем месте в нехорошее время. И эту случайность активно используют оперативники, «подгоняя» под неё объяснения свидетелей и получая «признание» совсем не правовыми способами. А реальные преступники и другие заинтересованные лица этому охотно способствуют. Избрав одну версию, показавшуюся наиболее верной и точной, в дальнейшем вы сами подсознательно подпадаете под власть этой версии. Не замечая этого своеобразного самогипноза, будете однобоко проводить расследование, некритично подхватывая все показания и обстоятельства, подтверждающие эту версию и досадливо отмахиваясь от показаний и обстоятельств, опровергающих её, или закрывая глаза на имеющиеся пробелы и противоречия. При таком подходе любой поступок приобретет несвойственное ему значение, легкомысленно брошенное слово будет расцениваться как проявление давно обдуманного умысла. Добавьте еще не так уж редко встречающиеся в следственной практике совпадение случайных обстоятельств, «уличающих» обвиняемого.

Контроль прокурора был эпизодичен и далеко не ежедневен. Средства связи исключали повседневный контроль следственного управления. И надо признать, что контроль на расстоянии проверяющих и надзирающих не эффективен, и только отвлекает от работы. Отстаивание своей точки зрения, не согласие с руководителем не только допускалось, но и молчаливо одобрялось. Профессиональная аргументированная