в то же время «весьма трудоемкой» работы «не может не вызывать справедливого возмущения действиями прокурора, беспричинно препятствовавшего нормальному и законному отправлению правосудия». «По имеющимся у суда сведениям, в соответствии с малопонятным и очевидно незаконным указанием одного из руководителей Генеральной Прокуратуры РФ порочная практика беспричинного и бессмысленного препятствования особому порядку распространилась по всей стране и доходит до абсурда». Нужны ли комментарии? Нужны. По апелляционному представлению областной прокуратуры частное постановление судьи отменено.

О законах, законности и правосудии

О законах и законности

Не поддающиеся логике законы есть в любой стране. Скупка и перепродажа с целью получения прибыли во всем мире именовалась коммерцией. В Советском Союзе – уголовно наказуемой спекуляцией. Только прибыль именовалась наживой. А уголовная ответственность за продажу товаров со складов, баз, из подсобных помещений торговых предприятий (ст. 156.3 УК РСФСР) за границей вызывала искреннее недоумение: зачем торговать со склада и из подсобки, если есть торговые залы с прилавками?

Когда я услышал, что в СССР в массовом порядке награждались боевыми медалями и орденами лица, не имеющими никакого отношения к боевым действиям и без какого-либо риска для жизни, я не поверил: такого быть не может. Каждая государственная награда имеет свой статут. Так, в Положении об учрежденной в 1938 году медали «За боевые заслуги» установлено, что ею «награждаются военнослужащие рядового, командного и начальствующего состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск пограничной охраны, а также лица, не состоящие в рядах Рабоче-Крестьянской Красной Армии, которые в борьбе с врагами Советского государства своими умелыми, инициативными и смелыми действиями, сопряженными с риском для их жизни, содействовали успеху боевых действий на фронте». Написано четко и ясно, иных оснований для награждения быть не может. Но Президиум Верховного Совета СССР Указом от 4 июня 1944 года ввел порядок награждения орденами и медалями военнослужащих Красной Армии за… выслугу лет. 2 октября 1944 года этот порядок был распространен на сотрудников органов внутренних дел (НКВД) и госбезопасности (НКГБ). Медалью «За боевые заслуги» стали награждать военнослужащих за 10 лет безупречной службы. За 15 лет службы награждали орденом «Красной Звезды», за 20 лет – орденом «Красного Знамени». За 25 лет службы получали высшую награду страны – орден Ленина. Невероятно, но факт. В результате, штабные генералы и офицеры, военнослужащие наркоматов, которые в глаза не видели противника, имели полную грудь боевых орденов и медалей. А те, кто проливал свою кровь на передовой, имели их значительно меньше. Лишь через тринадцать лет Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 сентября 1957 года награждение боевыми наградами за выслугу лет было отменено. Но с 1944 года по 957 год сотни тысяч боевых орденов и медалей были вручены военнослужащим, не принимавшим участия в боевых действиях.

А вот установленные в 1939 году денежные выплаты из бюджета за государственные награды были отменены уже в 1947 году. Многомиллионное орденоносное население страны оказалось слишком затратным: за звание Героя Советского Союза выплачивали 50 рублей, за орден Ленина – 25 рублей, за орден «Красного Знамени» – 20 рублей, по остальным орденам и медалям – от 10 до 15 рублей. Были отменены и льготы для орденоносцев в виде бесплатного проезда на городском транспорте и раз в год по железным и водным путям, а также по оплате жилой площади. В тексте Указа было написано: «Учитывая многочисленные предложения награждённых орденами и медалями СССР об отмене денежных выплат по орденам и медалям и некоторых других льгот, предоставляемых награждённым, и о направлении освобождающихся средств на восстановление и развитие народного хозяйства СССР…». Для оценки размера выплат необходимо учитывать масштаб цен до проведения денежной реформы в декабре 1947 года. Так, килограмм белого хлеба стоил 5 рублей 50 копеек, черного – 3 рубля, килограмм говядины – 30 рублей, литр молока – 3 рубля, масло сливочное – 64 рубля, десяток яиц 12 рублей, литр водки – 60 рублей, банка крабов – 20 рублей (Источник: https://osssr.ru/life/tseny/tseny-i-zarplaty-v-sssr-v-1940-godah). В 1945 году средняя зарплата в промышленности составила 495 рублей, у чиновников госаппарата 504 рубля (Статистическая таблица ЦСУ СССР «Среднемесячная денежная заработная плата рабочих и служащих по отраслям народного хозяйства СССР в 1940, 1945, 1950—1955 гг.»). Очевидно, что денежные выплаты за награды существенными не были. Для детей фронтовиков подростковый велосипед был почти недоступной роскошью. Большинство читателей просто не представляют материального положения инвалидов войны даже спустя много лет после войны. В архиве прокуратуры Самойловского района я обнаружил любопытное уголовное дело, расследованное в 1968 году, то есть спустя 23 года после окончания войны. Председатель районного общества охотников и рыболовов брал из кассы общества по 3—10 рублей и за три года присвоил 1640 рублей. В связи с тем, что он был инвалидом войны 2-й группы, на основании вышедшей в честь 50-летия революции амнистии дело было прекращено. Внимание привлекли скупые строчки постановления от 31.10. 1968 года: «… хозяйства он не имеет и живет на получаемую им 31 руб. пенсию. За 3,5 года получил зарплату, начисляемую от суммы членских взносов, в размере 420 рублей». Напомню, что в 1968 году минимальная заработная плата уже составляла 70 рублей. А бабушка моей жены получала пенсию 12 (двенадцать) рублей, потом повысили до 18 рублей. Минимальные размеры пенсий, установленные по Закону СССР «О пенсиях и пособиях членам колхозов» были повышены до 40 рублей в месяц лишь Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 мая 1985 г. N 2489-XI «О дальнейшем улучшении пенсионного обеспечения рабочих, служащих, членов колхоза и их семей», то есть уже при Горбачеве и почти через три года после смерти Брежнева.

В современной России низкий профессионализм авторов законопроектов, пренебрежение к мнению практиков, ведомственное лоббирование и просто стремление к популизму влечет принятие законов низкого качества. «Абсолютное большинство законопроектов – это поправки к уже действующим законам. Из 276 принятых в 2006 г. лишь 36 можно назвать новыми законами. И поэтому предлагалось принять специальный закон «О порядке принятия законов» («Российская газета» от 27.02.07 «Количество вместо качества»).

Законы зачастую страдают отсутствием легко прогнозируемых последствий. Многие нормы кодекса предусматривают штраф – и только штраф за любое формальное нарушение независимо от наступления какого-либо вреда. Размер штрафа может быть весьма существенным. А избежать его либо снизить его размер, изменив квалификацию правонарушение на более мягкую, можно только «решив» этот вопрос с проверяющим.

Так, в соответствии со ст. 5.27 КоАП РФ, нарушение законодательства о труде влечет наложение штрафа на должностных лиц. Но что понимается под нарушением трудового кодекса, состоящего из несколько сот статей? Простой пример: работник наказан за нарушение трудовой дисциплины. Нарушение зафиксировано и наказание им не оспаривается. Но администрация либо письменное объяснение от него не получила, либо не составила акт об его отказе от объяснения. Либо акт составила и приказ о наказании на доске объявлений поместила, но под роспись нарушителя приказ не объявила. Проверяющий получает полное право для составления протокола о нарушении трудового законодательства, однозначно влекущее наложение штрафа. Нетрудно видеть, что постановка запятой в решении «наказать нельзя помиловать» всецело зависит от усмотрения проверяющего. Не менее очевидно, что проверка без постановки вопроса о наказании влечет негативные последствия для самого проверяющего: контролирующие и надзирающие ведомства отчитываются за свою работу количеством привлеченных к административной ответственности. Формальное нарушение многостраничных, ежегодно изменяемых и дополняемых законов почти неизбежно влечет административное наказание для десятков тысяч мелких предприятий, организаций, предпринимателей и физических лиц. Любой работодатель просто обречен, если не «договорится» с проверяющим: ведь формальное нарушение одной из несколько сотен статей трудового кодекса просто неизбежно. А проверяет его не только трудовая инспекция. А всего-то и требовалось добавить в закон четыре слова: нарушение трудового законодательства, «повлекшее нарушение прав работника».

Административное наказание, не предусматривающее альтернативы штрафу, и налагаемое независимо от тяжести нарушения и наступивших последствий, предусмотрено и при нарушении ветеринарно-санитарных правил, санитарно-эпидемиологических требований, правил хранения, закупки или рационального (?) использования зерна. Назначение наказания ниже нижнего предела, практикуемое в уголовном судопроизводстве, административным законом не было предусмотрено. Для этого потребовалось постановление Конституционного суда. Но и после принятия такого решения существенный штраф даже за небрежность почти неминуем. Разумеется, постановление о наказании можно обжаловать в суд, но вероятность отмены штрафа не велика, а затраты времени и средств, вероятность «принципиальной» мести чиновника при очередной проверке обойдутся дороже. Зато штрафы довольно ощутимо пополняют бюджет. Налагаемые на организацию штрафы, также, как и «откаты», закладываются в себестоимость продукции. В итоге платит