могут повлиять на их объективное восприятие происшедшего. А ведь известно мнение выдающегося русского юриста: «Суд обязан судить о живом человеке, совершившем преступное деяние, а не об одном только деянии, отвлеченно от того, кто его совершил. Поэтому подробности о жизни подсудимой, о её прошлом имеют законное место в речи защитника. Если они не верны, если они лживы – дело прокурора указать на это» – А. Ф. Кони.

И по результатам первых рассмотрений присяжных очень быстро лишили права проявлять особое снисхождение, обязывавшее судью назначать наказание ниже установленного минимального срока. Сильно милосердными оказались судьи из народа. В результате, когда присяжные солдата Шамсутдинова, за издевательства и унижение расстрелявшего восемь сослуживцев, признали виновным, но заслуживающим снисхождения, военный суд приговорил его к 24,5 года лишения свободы («Российская газета» от 21.01.2021).

Присяжные принимают решения по своему убеждению, и не обязаны каким-либо образом их мотивировать. Не случайно этот суд называли и называют судом «улицы», судом «эмоций». Но вердикты присяжных отмене не подлежат. Исключительное значение приобретает красноречие и убедительность выступлений государственного обвинения и защиты. И не привыкшая к состязательности прокуратура, нередко проигрывает. И не стоит огульно упрекать в этом невежество и прочие грехи присяжных и козни нечистоплотных адвокатов. Кстати, в соответствии с процессуальным законом присяжные, так же, как и профессиональные судьи, оценивают доказательства в соответствии со своим внутренним убеждением и совестью, наличие которых не зависит от образования. А чувство справедливости народу свойственно. И, конечно, сочувствие к находящимся на скамье подсудимых, не редко по своему внешнему виду совершенно не соответствующих совершенному преступлению и искусно играющих роль невиновного, к искренним переживаниям его присутствующих родственников. Сочувствие налагается на сложившийся негативный стереотип восприятия правоохранительных органов. С ним не раз приходилось сталкиваться при допросах и требуется умение его преодолеть, убедить в непредвзятости и не безразличии к чужому мнению. Созданию этого устойчивого стереотипа немало содействуют публикации в СМИ и интернете, от которых по образному выражению «волосы встают дыбом». Слишком часто гражданин, столкнувшись с нашей юстицией, впредь зарекается обращаться к ней за защитой своих прав, а от перспективы оказаться свидетелем со всех ног бросается прочь, крича «чур меня». И многие присяжные имеют такой негативный опыт. К сожалению, большинство обвинителей не обладают умением убеждать присяжных, не ограничиваясь перечислением доказательств без их анализа, доступного элементарной логике. В областных прокуратурах созданы отделы гособвинителей для суда присяжных, но возлагаемых на них надежд они явно не оправдывают.

Суд присяжных дважды рассматривал расследованное мною дело, где собранные доказательства вызвать сомнений даже не могли… Свадебное торжество традиционно отмечается два дня. Собравшиеся на второй день продолжить застолье узнали, что его не будет по вполне уважительной причине: молодожены и ближайшая их родня уехали на похороны умершей накануне свадьбы бабушки невесты. Но у гостей праздничный настрой остался, закуска и спиртное оставалось тоже. Нашлось и удобное место для продолжения банкета – учительская в пустующем в воскресение здании школы – среди приглашенных оказался подрабатывающий сторожем парень, любезно предложивший воспользоваться представившейся возможностью. Распитие спиртного часто сопровождается скандалами. Возник он и на этот раз. В итоге его инициатору предложили забрать жену и покинуть компанию. Возмутившись таким предложением Владимир К. требованию подчинился, но пообещал вернуться. Всерьез эту угрозу никто не воспринял. Но спустя полчаса с первого этажа донесся звук разбитого стекла (дверь в школу после ухода несостоявшегося бузотера закрыли) и в проеме распахнувшейся двери появился Владимир с наганом в руке. Первоначально компания посчитала револьвер не настоящим, уж слишком все походило на неумный розыгрыш. И лишь после того, как в подтверждение серьезности своих намерений Владимир демонстративно выстрелил в окно (из рамы впоследствии была извлечена пуля), раздался женский визг, а парни вскочили со своих мест. С расстояния одного метра Владимир навел оружие в грудь сделавшему ему замечание, но произошла осечка, оставив на капсюле след от удара бойка. Исправность оружия и осечку подтвердила и проведенная баллистическая экспертиза. В таких случаях говорят: «В рубашке родился». Для производства следующего выстрела необходимо провернуть барабан нагана, что и пытался сделать Владимир, но оружие у него было отобрано сестрой «обидчика» – есть же женщины в русских селеньях… Тогда Владимир достал нож и нанес одному из подбежавших парней проникающее ранение в живот, второму – в живот и грудь (он остался в живых благодаря своевременной доставке в больницу), третьему – порезал плечо и скрылся. Вердикт присяжных в областном суде провинциальному Рэмбо гласил: виновен… в незаконном хранении оружия. И ни в чем более. И даже в хранении оружия счел Владимира заслуживающим снисхождения. Причем присяжные умудрились не признать доказанным сам факт причинения ножевых ранений трем потерпевшим. «Нет, не доказано». Все участники процесса были в шоке, адвокат тоже на такой результат и не рассчитывал. Что это, массовое помрачнение рассудка у присяжных? Нет, с рассудком у них все в порядке. Говорить о недостатке доказательств или их сомнительности нет ни малейших оснований. Причина в незнании психологии присяжных, неумении обвинителя убедить присяжных в полной несостоятельности версии подсудимого, неумении судьи вести процесс, недооценка значения напутственного слова присяжным. По допущенным процессуальным нарушениям вердикт был отменен.

Второй суд был в Балашове, на котором я присутствовал в зале суда. «Спасать» дело приехал признанный златоуст отдела обвинителей облпрокуратуры, старший советник юстиции. Разумеется, были двенадцать новых присяжных заседателей, которые несколько часов процесса видели перед собой подавленного тяжестью «несправедливого» обвинения подсудимого. Обычный молодой коренастый парень с простым славянским лицом без особых эмоций поведал присяжным, что наган и патроны нашел в свертке на улице и решил оставить себе «на всякий случай» для защиты. И вот этот случай и произошел. На второй день свадьбы один из её участников по малозначительному поводу стал угрожать ему и его семье расправой, пообещав кинуть в окно квартиры гранату. Живут они на первом этаже и угрозу он воспринял реально. Он вспомнил про револьвер, и решил взять его, вернуться и продемонстрировать, что ему есть чем защищаться. Убивать он никого не собирался. Поэтому и выстрелил в окно, видя, что наган восприняли за игрушку. После выстрела, он увидел, что угрожавший ему парень полез в сумку, как он посчитал, за гранатой, и направил наган ему в грудь, чтобы остановить его. Но оружие у него отобрали и в это время и произошла осечка. Нож он постоянно носил с собой, достал его и стал хаотично размахивать перед собой, чтобы избежать расправы, и при этом случайно нанес ножевые ранения. Немалую роль сыграло для присяжных заплаканное лицо присутствовавшей в зале молодой жены подсудимого, периодически утирающей слезы. И вот в зале прозвучала обвинительная речь прокурора. С первых же фраз он привлек всеобщее внимание. Хорошо поставленным голосом он буквально пропел: «Ах, эта свадьба пела и плясала, И крылья эту свадьбу вдаль несли…". Я озадаченно поглядел на прокурора: понимает ли он восприятие такого экстравагантного начала. Ведь присяжные хорошо понимают, что никакие крылья никуда эту свадьбу не несли. Да и вообще собравшуюся без молодоженов компанию свадьбой уже назвать нельзя. Имея многолетний опыт поддержания государственного обвинения, могу однозначно сказать, что именно прославленный «златоуст» с треском процесс проиграл в самом начале своей речи. Люди из народа прекрасно уловили фальшивую ноту этой театральной патетики и оценили её крайне негативно. Последующие доводы обвинителя они просто не воспринимали. А нелепость утверждения обвиняемого об угрозе ему гранатой прокурор посчитал настолько очевидной, что даже не стал об этом говорить. А стоило бы сказать, что в обычной жизни ни свертков с наганом на дороге не валяются, ни боевые гранаты на «всякий случай» на второй день свадьбы с собой не прихватывают, что присяжные до этого процесса об этом никогда не слышали. Что поражающие свойства гранаты при взрыве в не большом помещении не оставляли шансов остаться живыми и невредимыми ни самому «террористу», ни его сестре и окружающим. В итоге присяжные признали подсудимого невиновным в нанесении тяжких повреждений и покушении на убийство, а виновным только в незаконном хранении оружия.

Через несколько лет этот обвинитель ушел в отставку и стал популярным адвокатом. В Балашове было совершено убийство охранника на рынке. Расследование проводилось следователями следственного управления прокуратуры области. Рассматривал