Шрифт:
Закладка:
Открытая тень отражала свет готовившегося к закату солнца, и внутри первой крепости Новой Клидии поселилась тьма. "Я зажгу ночное освещение, — сказал главный комочек, — и… ненадолго тебя оставлю. Продолжай кормиться. Когда я вернусь, мы займемся экспериментами с твоими семенами". Во всех домах и на всех улицах роя вспыхнул огонь ярче лесного пожара, но тусклее солнца, тьма раскрошилась на куски, Наиру окружили тени. В трапезной ее ждал жуткий экран, знавший, что стало с Эрауэном, и она ушла в поле, куда самодельный роевой свет едва добирался. Недозрелые домашние растения живодеров оказались не так вкусны, зато пищу не приходилось искать по полкам и шкафчикам. Клидийка села на землю, принялась есть неизвестные ей стебли и листья в полумраке и не заметила, как заснула…
…Проснувшись, Наиру тут же закрыла тень кольца, но вместо закатного красного увидела ночное черное, испещренное прорехами в наднебесный свет. Она не успела додумать мысль о том, насколько высь этого континента отличается от родной клидийской, как вспомнила об Эрауэне, его смерти от стрелы живодера, их уговоре с Великим Слушателем, дозревающей диаспоре и обещании комочка.
— Комочек? Ты вернулся? — позвала Наиру. Никто не отвечал. Она встала и позвала вновь, приготовилась к тому, что останется действительно одна, одна против целого мира живодеров, которым только и надо, что прервать ее дыхание, чтобы выжить. Нужно усилить крепость, обнести внешним слоем или слоями из теней кольца, заглубить фундамент, скорее всего, продумать бегство и быструю сборку такой же крепости на новом месте. Возможно, стоит попробовать найти Великого Слушателя, он ведь был рядом с первой тенью на том острове, и возвести крепость вокруг него?
Ее мысли прервало появление человеческого силуэта на границе поля, тот махал рукой и двигался к ней. Кто-то успел забраться сквозь закрытую тень? Наиру вновь открыла тень на вход — прорехи исчезли — и дохнула на силуэт ледяным ядом. Существо не остановилось и получило волну уже огненного яда, снова без толку. В таком случае, оно могло подходить для рассеяния семян, нужно только выяснить, где его сородичи, чтобы засеять и их. Клидийка подняла тень из земли вместе со всеми тремя поверх нее так, чтобы диск пришелся на голову существа, и бросилась на землю.
— Замри, или тепепот тебя обезглавит! — крикнула Наиру, но тут же поняла, что местные могут не знать ее язык. Тем не менее, существо остановилось, подняло руки перед собой ладонями к небу в традиционном клидийском жесте мирных намерений и заговорило на клидийском странным голосом.
— Я решил прийти к тебе лично, Наиру, чтобы поговорить о тебе и договоре с Единственным. Мое имя — Монарх Баркина. Ты звала моего предшественника "комочком". Он сделал то, что обещал своим собратьям, дал им разум и свободу, и они в итоге объединились в меня. Тебе он тоже дал обещание, и я сдержу его.
— Подойди, — велела Наиру, не торопясь опускать тень на место. — То есть ты — рой комочков?
— Да, ты сможешь убедиться в этом, если разглядишь меня. Здесь лишь крошечная часть меня, я собрал немного лиц для того, чтобы создать для переговоров образ, к которому у тебя могло бы прорасти доверие. Тут, в темноте, это вряд ли получится, нам стоило бы вернуться в город. Хотя вот, смотри.
Наиру, лежа на спине, увидела, как приблизившийся силуэт, словно пораженный огненным ядом, потерял форму и растекся по полю. Тут же клидийка почувствовала, как комочки взбираются по ее телу — но теперь они вели себя иначе, чем в трапезной, двигались организованно плотными потоками, обволакивали ноги, текли от живота к груди, она попыталась сбросить с себя эту волну, но та охватила и руки, тут же налившись силой, прижала к земле. В почти полной тьме Наиру могла разглядеть лишь смутные очертания, но она видела, как перед ее лицом формируется подобие человеческой головы с провалами на месте глаз, рта и носа.
— Прости, Наиру, если это слишком походит на объятья мужа, — клидийка и в самом деле теперь находилась в объятьях этого существа, растекшегося и восстановившегося прямо на ней, — но нам нужно торопиться. Прошу, опусти телепорт. Он не нанесет мне никаких повреждений, едва ли меня можно вообще как-либо убить сейчас.
Наиру захотела сбросить существо с себя, но против воли ощутила умиротворение в его ложных руках. Оно сдерживало не только ее движения, но и дыхание, поры закрылись, соки остались запертыми в теле. Тени кольца будто сами по себе опустились вниз.
— Вот так, сестра моя, вот так, — волнообразным, неестественным для людей движением существо подняло клидийку на ноги, не выпуская из объятий, затем взяло на руки и отнесло к огням роя. Покой, поглотивший Наиру, был необъяснимым.
— Наиру, — говорило существо, — мой предшественник не знал многого. Он хотел помочь вам с Эрауэном уничтожить рагцев на Баркине, полагая, что так поспособствует борьбе сантибов за свободу, но не понимал, что сам умрет, когда Единственный заберет себе баркинскую Искру — его симпатический разум тоже исходил от нее. Единственный не сказал ему об этом, надо полагать, потому что не одобрял поведение моего родителя, и в том стиле недеяния, какой Ему привычен, решил привести моего предшественника к смерти вместе с рагцами. Я же, обретя полный разум, сразу увидел, чем мне грозит гибель Искры Баркина. И поэтому я пришел к тебе.
Он усадил ее на лавку под одним из живодерских холодных огней на краю роя и сел рядом. Наиру не желала смотреть на него и глядела во тьму поля, где ей недолго было плохо одной.
— Наиру. По договору с Единственным, я не могу убить тебя. Сейчас Он не в лучшем настроении, чтобы нарушать Его волю, поэтому я даже не буду пытаться хитрить и надеяться, что привычка пассивного наблюдения возобладает в Нем еще раз. Наиру, ты должна умереть сама.
Она все-таки взглянула на него. Говорил, что исполнит обещание, а теперь говорит,
