Кстати об Арике. Когда я подошёл к столу, Арик обсуждал с Ильёй Агафью Ефимовну и её крик. Он говорил про звуковую волну и про ультразвук, а Илья с ним не соглашался. Он отвечал, мол, это у девок так всё специально устроено. Что девки бывает так кричат. У него есть младшие сёстры, так вот, когда они начинают визжать, тоже сбежать хочется.

На то, что я сел рядом, ни Арик, ни Илья, увлечённые разговором, внимания не обратили.

Меня это, признаться, задело. Мне тоже, может, интересно, что это такое было с Агафьей Ефимовной. Даже не так: что с ней было – понятно. Кому приятно, если на его кухне устроят драку. Я понимаю её возмущение. Но вот как?.. Как она это сделала? Я ведь на себе почувствовал: тут не просто звук, даже если добавить к нему ультразвук. Нет! Тут явно видна работа энергии. А может, даже и магии.

Я мог бы рассказать Арику и Илье чего никто из пацанов не знает. Но раз меня не замечают, то и не буду. Я и без них узнаю, что это было с нашей кухаркой.

В общем, я решил не морочить себе голову, а спросить у Бори или у Григория Ефимовича про женскую магию, а пока взялся за ложку, тем более что больше мне ничего не оставалось делать – Арик и Илья продолжали увлечённо обсуждать вопль Агафьи Ефимовны. Плюс, я увидел, что некоторые кадеты уже заканчивали ужин. Вот как у них так быстро получается есть? Да и вообще это неправильно. Пищу надо тщательно пережёвывать, иначе желудок будет болеть, так мама всегда говорила.

И уже когда доедал ватрушку с киселём, до меня дошло: Николай за меня заступился.

Но ведь этого не может быть! Просто не может быть! Наверняка какую-нибудь пакость приготовил! Нужно быть настороже.

А с другой стороны, что я могу сделать? Пока ещё я всякий раз оказывался не готов к его цепляниям. Всякий раз он заставал меня врасплох. Но тут!.. Неспроста это. Но будем решать проблемы по мере их поступления, а пока…

Если честно, пока я ел свой ужин, поглядывал на кухонную часть, насколько это было возможно, конечно. С моего места не было видно мойку, а ведь именно там в обед я видел Марину с подругой. Я очень надеялся увидеть её снова. Но когда относил грязную посуду, то поймал взгляд Агафьи Ефимовны и понял, что сегодня больше не увижу свою фиалковоглазую. А может, и вообще не увижу…

Но против этой мысли взбунтовалось всё моё естество, и я упрямо посмотрел в глаза кухарке: так просто меня не остановить!

Она вздохнула и пошла греметь кастрюлями.

Я потоптался ещё около стола с грязной посудой и, услышав смешки за спиной, пошёл к Арику с Ильёй.

Недоеденная гречка так и стояла перед ними, а они спорили:

– А я повторяю, это просто эффект неожиданности! – горячился Арик.

– У тебя просто сестёр нет! Ты один вырос, вот и говоришь так, – не сдавался Илья.

– Вот сейчас поставь её перед всеми и заставь так же заорать, и никто не шелохнётся. Потому что будут ждать этого крика, – доказывал Арик.

– Ага, я от сестёр постоянно жду! А как заорут, я первым сбегаю! – Илья усмехнулся. – Не спорь, Арик. Ты идёшь от размышлений, а я – от опыта.

– Визг твоих сестёр и вот этот крик – это совсем не одно и то же! Тут нельзя проводить параллели…

– Можно…

Послушал я парней, послушал и решил вмешаться:

– Парни, вы рискуете остаться без ужина, – как можно миролюбивее сказал я. – И из-за чего?

– И правда, – легко согласился Илья. – Гуляш-то уже совсем остыл.

Арик ничего не сказал. Он молча взял ложку и начал есть.

Я видел, что он очень расстроен, и не понимал причины. Крик Агафьи Ефимовны точно не стоил того. Ну покричала женщина, и что такого? Мало что ли они кричат? Мама моя, бывало, кричала на меня из-за Соньки. Конечно, не как Агафья Ефимовна, но всё-таки.

Воспоминания о маме и о Соньке кольнули сердце, и я по новой взглянул на Арика. Ну да, Илья же говорил о своих сестрёнках! Чёрт!

Да, Арик единственный ребёнок в семье, да, у него нет ни братьев, ни сестёр, но по своим маме и папе он очень скучает, я это точно знал, и слова Ильи наверняка ранили моего друга.

Я разозлился на Илью. Мало того, что он из подручных Николая и вообще, неизвестно, как в нашей тройке оказался? Так ещё и такие вещи говорит.

– А ты не скучаешь по своим сёстрам? – спросил я раньше, чем успел подумать.

Да, собственно, чего тут думать? Если ранишь других, так будь готов получить в ответ!

– Скучаю, – честно признался Илья. – Раньше думал, что наконец-то освобожусь от них и не буду скучать, а потом понял, что скучаю.

– А как ты тут оказался? – спросил я и увидел, как тень пробежала по лицу Арика, но он тоже посмотрел на Илью в ожидании ответа.

– Так Игорь Петрович друг моих родителей. Он предложил им отдать меня в эту школу. Ну, чтоб и им полегче было, и чтоб у меня мозгов прибавилось… – объяснил Илья.

– Ну и как, прибавилось? – спросил Арик.

– А то! – засмеялся Илья и принялся за кисель.

Арик тоже откусил ватрушку и отхлебнул киселя.

– Вкусно! – прокомментировал он с набитым ртом.

Я как в воду глядел, когда предупреждал парней, что они могут остаться без ужина, если будут и дальше болтать. В столовую зашёл Григорий Ефимович и сразу направился к нам.

Не дойдя до нас пары шагов, он сказал:

– Влад, Аристарх, пойдёмте со мной.

Глава 15

Арик, уже вставая, допил кисель и глянул сначала на Григория Ефимовича, потом на стол с грязной посудой.

– Быстрее, – поторопил нас Григорий Ефимович, он стоял уже в дверях.

– Я унесу, идите, – сказал Илья.

Арик кивнул ему, и мы поспешили на улицу.

Григорий Ефимович прошёл мимо крыльца нашей комнаты, потом мимо кадетской палатки, завернул за угол…

Мы молча шли за ним, боясь даже предположить, куда и зачем он нас ведёт. Григорий Ефимович прошёл мимо своего крыльца в сторону гаражной двери.

Арик замедлил шаг, и я вместе с ним.

– Быстрее! – нетерпеливо окликнул нас Григорий Ефимович и… прошёл мимо входа в подвал.

Мы с Ариком, переглянувшись и поняв друг друга без слов, добавили шагу.

Григорий Ефимович прошёл к домику,