Шрифт:
Закладка:
Тишина давит на уши, непроглядная темнота пугает.
Где я? Кто я?
Из темноты проступают очертания моего дома. Я выдыхаю. Я – Эания, полукровка, которая должна отправиться во двор, чтобы мама продолжила учить меня магии. Вот только мне это не нужно. Я хочу отправиться в Пустошь, подальше от войны и жестоких людей.
Или не хочу?
Передо мной низина с деревней, мои руки крепко держат лук и стрелу. Мама мертва. Ее убил маг крови. А я должна убить его.
Или не должна?
Какой же он могущественный! Но мои руки сжимают рукоять кинжала, который торчит из его живота. Я его убила. Или нет?
Я его убила! Он беспомощно падает к моим ногам, его глаза закрываются. Он мертв. Я отомстила за маму. Так и должно быть.
Или не должно?
Его темные глаза завораживают, а улыбка – настоящая, искренняя – останавливает сердце и лишает дыхания. Его сильные руки способны укрыть меня от всего зла этого мира. Он мой учитель? Друг? Попутчик? Враг? Убийца?
Возлюбленный?
Кто он? Обычный человек или маг крови?
Тайлос. Тай…
Желанные губы ненасытны. Они сминают всю мою защиту, плавят меня, как огонь плавит воск свечи. Ничего не остается. Ничего, кроме темноты глаз, в которой я тону.
Я устала. Устала быть сильной. Устала притворяться бесстрашной. Я в ужасе. Он все запутал. Лишил мое сердце покоя и едва не украл у меня цель. Я должна стать сильной, должна отомстить, должна остановить войну.
Кому я это должна, если даже не знаю, где я и кто я?
Или знаю?
Стихии мне показали, намекнули украдкой. Но как понять их намек? Что я могу? Я слабая. Всегда была слабой. Я даже не смогла принять того, что едва не стала убийцей человека, лишившего жизни мою мать. Лишившего жизни стольких моих собратьев!
Разве он имеет право жить? Нет. Но почему сейчас я больше всего хочу, чтобы он жил?
Он тоже запутался, верно? Он не знал, что поступает плохо. По-настоящему не знал. Его обманули. Представили ложь за правду. У него не было выбора, ему пришлось поверить.
И мне пришлось поверить.
Но во что?
В то, что Лабиринт даст мне силы. Да. Они нужны мне. Нужны, чтобы я могла спасти свой народ.
– Наконец-то, Эания.
– Мама?
Я осматриваюсь в темноте: высокие каменные стены глухи, под ногами голая твердая земля, а над головой звездное небо. Я в Лабиринте. Интересно, как давно я здесь блуждаю? И на самом ли деле слышала голос мамы?
– Нет. Я не твоя мать.
– А кто?
– Отбрось все лишнее, Эания. Скажи, зачем ты здесь?
– Мне нужны силы.
– Нет.
– Я готова пройти испытания, чтобы их получить! – я сжимаю кулаки.
– Тоже неверно. Ну же. Ты уже думала об этом.
Думала? Когда? Когда бредила?
Я закрываю глаза и воскрешаю в памяти обрывки видений. Вздрагиваю, когда слышу строгий голос мамы:
– Я несу ответственность за свой народ. Как и ты, как и все те, в ком течет эльфийская кровь…
Все верно.
Я открываю глаза и говорю твердо:
– Я здесь для того, чтобы попытаться помочь своему народу.
– А кто твой народ, Эания?
– Эльфы, – без раздумий киваю я.
– А кто ты?
– Я…
Я полукровка. Я не чистокровный эльф и не человек.
– Может, ты и человек, и эльф, Эания? Так кто же твой народ?
Я теряюсь. На что намекает Лабиринт? На что намекали стихии? Что я одной половиной принадлежу эльфам, а другой – людям?
– Или они все принадлежат тебе?
– Что?
– Иди, Эания. Больше я ничем не могу тебе помочь.
– Но…
– Иди! Ты нужна ему!
Меня бросает вправо, в сторону появившегося коридора, я едва не падаю, но удерживаюсь за шершавые стены. Выпрямляюсь. Плечо больше не болит. Нет ни голода, ни прочих нужд. Словно я нахожусь здесь не телом, а душой. Но я вижу свои руки и ноги. Наверное, это нормально.
Так кому я нужна? Неужели Тайлосу?
Мне кажется, что я иду целую вечность: один поворот за другим, каменный коридор за коридором. Но я не заблудилась, мне неведомым образом известно направление. Вот только, сколько еще идти – не знаю. Впрочем, я не чувствую ни усталости, ни страха. И есть время подумать.
Выводы, к которым я прихожу неутешительны.
Тот реалистичный сон о коронах и мои романтические видения с Эларом, принцем людей… Выходит, войну можно остановить не сражением, а браком? Но какой смысл? Я – никто. Или Элар сможет запретить церкви и магам крови нападать на эльфов и тех, в ком течет их кровь, ради меня? Для меня? Простой представительницы всех полукровок? Неужели между нами возможна такая любовь – невероятно сильная и грандиозная? Тогда почему мне претит одна только мысль об этом? Или любить будет лишь один из нас, а второй – спасать свой народ?
Может быть, я прямо сейчас направляюсь вовсе не к Тайлосу, а к Элару?
В груди становится тесно – не вдохнуть. Мысль, что я больше никогда не увижу Тая, приносит невыносимую боль. Еще больнее оттого, что я все-таки его увижу, но будучи замужем за другим.
Но с чего вдруг вообще такие мысли, ненормальная боль и тоска по тому, чего еще даже не было? Кто сказал, что свадьба принца и полукровки может что-то изменить? Это все лишь мои догадки.
И я уже схожу с ума в этом Лабиринте!
Еще один поворот, а за ним двор. Обычный деревенский двор у дома на отшибе. Где-то блеет коза, вдалеке лает собака. Собака! Я в деревне людей. В крошечных окнах играет свет от печи и свечей. Кажется, семья, живущая в этом доме, готовится ко сну: в окне промелькнула женская фигура в ночной рубашке с ребенком на руках.
А перед домом у низкого покосившегося забора стоит фигура в черном.
– Тайлос…
Мужчина не сводит глаз с окон дома и вдруг падает на колени. Я срываюсь к нему.
– Тайлос, – трогаю я его за плечо.
Он не шевелится. Я снова смотрю на дом: женщина сидит на кровати, обняв сына, что-то ему рассказывает. Вдруг в окне появляется отец семейства, на его сильных руках виснут две девочки, постарше мальчика. Обе черноволосые, как их брат. Они весело смеются, когда вместе с отцом заваливаются на огромную кровать к маме и
