Девочка обернулась на мой голос, но потом опять спрятала зареванное личико за распустившимися черными волосами. Спрашивать все ли с ней в порядке не было никакого смысла. И так все ясно: она заблудилась и напугана.

Выбрав наиболее пологий склон, я начала спускаться в овраг, держась за колючие ветви малины.

- Привет! – я наконец-то добралась до ребенка. – У тебя ничего не болит?

Девочка посмотрела на меня исподлобья и отрицательно помотала головой.

- Это хорошо. А то мало ли, с такой высоты падать опасно.

- Я не упала. – она почти перестала плакать и теперь лишь хлюпала носом. – Я скатилась. Вон оттуда. – и она показала рукой в сторону довольно крутого склона.

- Давай выбираться! Овраг не самое лучшее место для маленьких девочек. Да и вообще для девочек.

- Мне нельзя ходить с незнакомыми. – буркнула она.

- Хорошо. – я вздохнула, последние годы работы в театре научили меня терпению при общении с детьми. – Меня зовут Маша. Я собирала малину вон там у полян и услышала тебя. А тебя как зовут.

- Эванджелина. – полным достоинства голосом проговорила девочка.

Ну ничего себе! Девочка была не так проста… Только теперь я заметила, что помятое, измазанное землей и травой платье было очень дорогим. Как и туфли, явно непредназначенные для прогулки по лесу.

- Ты должна показать мне лицо. – приказала девочка. – Вдруг ты нечисть.

- Я не нечисть. – такого поворота я не ожидала. – Тебе не кажется, что разговаривать таким тоном с людьми, которые хотят тебе помочь, не вежливо? – от моих слов девочка немного стушевалась. – А лицо я прячу, потому что некрасива. Идем!

В этот раз она взяла протянутую руку и пошла за мной.

Из оврага мы вылезали долго. Я изранила ладонь о колючий малинник, не выпуская руку девочки, упорно карабкалась наверх, следя, чтоб малышка не оступилась на каком-нибудь камне. Уже на поляне я осмотрела девочку тщательнее, никаких ран и ушибов действительно не было, так, царапины.

- Давай я тебя причешу? – Эванджелина кивнула в ответ и царственно опустилась на пенек.

Я достала из кармана гребень и стала распутывать длинные черные волосы, оказавшиеся на удивление мягкими.

- Где твои родные? Давай я отведу тебя в город.

- Я не из города. – буркнула малышка. – Мы с братом ехали в гости к дяде. Арми не поверил мне, я обиделась и убежала.

- Он, наверное, очень переживает и ищет тебя? Помнишь, где вы были, когда ты сбежала?

- Мы остановились напоить лошадей у ручья.

Я стала припоминать лес и окрестности. Ручей, где можно было напоить лошадей, не сворачивая с тракта, был километрах в трех отсюда. Далековато…

- Я боюсь возвращаться! – Эванджелина неожиданно заплакала. – Он мне не верит! Мне никто не верит! А мне страшно…

Я обняла ребенка в попытке успокоить, чувствовала, как девочка всхлипывает, как вздрагивают ее хрупкие плечики.

- Оно приходило ночью, смотрело на меня и пугало. А мне никто не верил.

- Кто оно?

- Существо. Серое и непонятное. А потом оно забрало маму…

Девочка опять заплакала.

- Но разве в незнакомом лесу не страшнее, чем дома?

- Лес живой. В нем спокойнее. А в наш дом оно приходит все чаще и чаще.

- Но ведь вы с братом оттуда уехали! Существо не найдет вас так далеко.

- А вдруг найдет? – Эванджелина все еще боялась.

- Знаешь, а я знаю, как тебе помочь.

Девочка тут же перестала плакать и посмотрела на меня большущими черными глазами.

- Я подарю тебе оберег.

Я взяла с пенька законченного энфира, звонко чмокнула куклу в носик и протянула девочке.

- Держи! Теперь он будет тебя охранять. Ты же знаешь, что энфиры – хранители этого мира? – девочка как-то скептически хмыкнула на мои слова, но я не придала этому значения. – Вот, у тебя теперь свой собственный энфир. Давай придумаем ему имя.

- Вермон! – воскликнула Эванджелина, вертя в руках и рассматривая энфира, как завороженная.

- Не стоит! Так зовут нашего герцога. Лучше придумать какое-нибудь другое имя. – сразу же возразила я, но поймав полный протеста взгляд, сразу добавила. – Впрочем, называй как хочешь. Он ведь об этом и не узнает… А теперь я тебя провожу до ручья.

Мы выбрались на хорошо проезженный тракт и пошли искать брата Эванджелины. Ржание лошадей и голоса я услышала еще издалека, но большую компанию, расположившуюся на вынужденный привал у ручья, заметила только обогнув поросший ежевичником холм.

Здесь было много людей и лошадей, и дорогих карет, вокруг которых прогуливались роскошно одетые дамы. Эва сразу приободрилась. Ошибки быть не могло – она путешествовала с этими людьми.

Мне стало не по себе из-за своего скромного домашнего наряда, красного плаща, а еще больше из-за того, что под ним скрывалось. От людей веяло тем самым миром, который некогда меня жестоко отверг. «Мне туда не надо!» - упрямо вертелось в голове.

- Вот мы и пришли! – сказала я девочке. – Теперь ты и сама доберешься до своих, а мне пора! Прощай, Эванджелина. И запомни, никто тебя больше не будет пугать. А если осмелится, то во сне к нему приду я и так напугаю, что заикой останется до конца своих дней!

Эванджелина улыбнулась. Ничего не сказала, просто прижалась ко мне и обняла, а потом развернулась и побежала к своим.

Я спряталась за куст и немного понаблюдала за тем, как Эванджелина забралась в карету, как затрубил рог, провозглашая окончания поисков, а из леса стали возвращаться хорошо одетые вооруженные мужчины. Компания стала собираться в путь, а я, никем незамеченная, свернула на неприметную лесную тропку.

Вот и еще одна моя кукла нашла свою хозяйку…