Крылья триады… где-то я уже это слышала. И этот голос… такой мог быть разве что у Богини.

В общем, вопросов становилось всё больше и больше, а вот ответов не прибавлялось.

Одно хорошо, теперь я знаю, как зовут мою белоснежную вредину – Искорка.

Глава 17

Стоило только дракоше получить одобрение свыше, как тело пронзила резкая боль. Не самое приятное ощущение, но после него я, наконец, снова вернула контроль, ощутив, что стала собой. И как только мои родные воспринимают подобную звериную сущность частью себя? Как можно вообще сосуществовать с такими чешуйчатыми врединами в гармонии и согласии? И я ещё слёзы проливала, страдала от того, что в своё время не получилось встать на крыло, даже не зная, что ждёт меня впереди. Глупая.

Теперь вот ещё и замужество… Попадос, иначе не скажешь. Хотя, может, действительно пора остепениться? Ведь какая-то часть меня уже давно приняла Этмара, ещё тогда, после разговора с девчонками.

Дракоша затаилась, будто ещё недавно и не хозяйничала в моём теле. Если бы не разгромленная спальня можно было бы всё списать на дурной сон, но увы, доказательство реальности происходящего сейчас поблёскивало золотом на моём запястье в виде брачного браслета Этмара. Интересно, как он оказался здесь, если Искорка надела его себе на хвост? Очередной вопрос в копилку оставшихся без ответа.

Растрёпанные и спутавшиеся волосы закрывали пунцовое от стыда лицо. Что теперь обо мне подумает снежный?

– Прости, – выдохнула я, обращаясь к Рэймону, одновременно с этим проверяя на себе наличие одежды. – Не думала, что со зверем справиться так сложно.

– Сложно, но возможно, – усмехнулся Гер, а я вздрогнула, совершенно забыв о его присутствии, – тебе ещё повезло, что первый оборот закончился без последствий.

– Без последствий? Ты серьёзно? – возмутилась я, поднимаясь с пола. – То есть, по-твоему то, что драконица разгромила половину дома – это ерунда? А то, что я теперь замужем – это мелочи?

– Ну, насчёт первого – Рэй мне поможет всё восстановить. Ведь так, снежный? А насчёт второго, кхм… поможет он же, но уже тебе, – бросив быстрый взгляд на Этмара, оборотень попятился к двери, вернее, к тому, что от неё осталось, продолжая скалить зубы в улыбке. – Пойду, займусь завтраком, не буду вам мешать. Кстати, друг, если что, не забывай про мой чуткий слух, решишь закрепить брачный союз делом, ставь звуконепроницаемый купол.

– Ах, ты… – в смеющегося мужчину полетела пущенная мною подушка, но тот ловко увернулся от летящего в него снаряда, и через мгновение громоподобный хохот уже раздавался с лестницы.

– Не обращай внимания, – стаскивая разорванную рубашку, открывая при этом волнующую картину широкого разворота плеч и тугого переплетения мышц, проворчал Рэй, – этот балбес сам не знает, что говорит, привык зубоскалить по поводу и без.

– Сам ты балбес, – раздался снизу, нахальный голос, – если вместо того, чтобы доказать девчонке правильность её выбора, вернее, её драконицы, занимаешься не пойми чем.

Недовольное рычание слетело с губ Этмара, и вокруг нас тут же засиял звуконепроницаемый купол, закрывая от любопытных ушей хозяина дома.

– Знаешь, меня сейчас больше заботит не это, – отвернувшись, чтобы демон не заметил вновь вспыхнувший румянец на моих щеках, произнесла я слегка срывающимся шёпотом.

– Правда? – удивился Рэй. – А что же тогда?

– То, что моя белоснежная вредина действовала по чьей-то наводке, – справившись с волнением, я снова обернулась к снежному, обрадовавшись, что на его плечах уже красуется сюртук, позволяя сохранить ясность мыслей. – Это может показаться странным, но я слышала на грани сознания невероятный по красоте женский голос, который сказал, цитирую дословно, что Искорка умница и всё правильно сделала, что теперь Крылья триады, наконец, разберутся в своих отношениях и уже точно нас не подведут.

– Что и требовалось доказать, – пробормотал Рэй.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – поинтересовалась я, ощущая буквально физически, что снежный от меня что-то скрывает.

– Хочу, – кивнул он и, повернув к себе спиной, провёл ладонью по моим волосам, отчего те под действием магии стали вновь гладкими, а потом и вовсе заплелись в замысловатую косу.

Его забота казалась такой естественной и искренней, что, не сдержавшись, я коснулась затылком его груди и слегка потёрлась в знак благодарности. Мужчина удивлённо замер, а я, чувствуя над ним некую власть, что будоражила и делала меня смелее, повернулась в его руках и заглянула в потемневшие от волнения синие глаза.

– Ты всеми силами стараешься меня оберегать, несмотря на мои капризы, за что я тебе очень благодарна, – мурлыкнула, наблюдая, как расширяются зрачки, заполняя собой всю радужку, как под моими чуткими пальцами грохочет в мощной груди сильное сердце. – Обещаю, что впредь буду вести себя сдержаннее. Но и ты не дави на меня, пожалуйста. Мне нелегко принять случившееся, но я постараюсь. Просто я всегда думала, что сделаю выбор сама, а тут всё решили за меня. Может, это самый правильный для меня выбор, не спорю, но тот факт, что сделан он не мной, заставляет всё принимать в штыки и злиться.

Широкая ладонь накрыла мою, прижимая сильнее к мужской груди, словно принимая выдвинутые условия, после чего Этмар на шаг отступил, давая возможность вздохнуть свободнее. Я даже не замечала, насколько, оказывается, была напряжена, но сейчас почувствовала себя гораздо увереннее. Прекратилось то метание в мыслях, не дававшее покоя, будто свершившееся замужество поставило точку в череде капризов, и теперь передо мной распахнула двери совершенно иная жизнь, наполненная другими радостями и заботами.

– Так что ты мне хотел рассказать? – вспомнив о прерванном разговоре, спросила я.

Мгновенно подобравшись, словно тема предстоящего разговора вызывала в нём настороженность либо неуверенность в правильности суждения, Рэй заговорил:

– Когда мой предок позвал своих воинов, там, у Колодца душ, один из них, появившись, сразу же спросил, вернулись ли Боги в этот мир, а когда увидел на моём лице растерянность, уточнил, было ли легендарное затмение, предсказанное древним оракулом.

– У нас должно быть затмение? Когда?

– Судя по некоторым уточняющим признакам – уже в этом году, – ответил тот, одновременно запустив в воздух потоки магии, что, соприкасаясь