Шрифт:
Закладка:
Альмод шепотом велел Нел выйти из трактира и встать под окном — на случай, если Рауд решит все же сигануть в окно, а он сам не успеет его удержать. Глупо будет упустить. Нел спорить не стала, умница, неслышными шагами двинулась прочь. Но вскоре вернулась.
— Разве здесь не запирают дверь на ночь? — прошептала она.
— Запирают, конечно.
— Засов отодвинут. Может, забыли?
Альмод покачал головой. В забывчивость Рауда или Хильды не верилось. Как и в то, что они решили не запирать ни трактир, ни внутренние помещения. Странно… Уж не сбежал ли трактирщик от греха подальше? Мог он подслушать под дверью, понять, что отравление не удалось, и сделать ноги, пока по его душу не пришли два взбешенных одаренных? Наверное, мог, двери в комнатах, конечно, толстые, но щелей хватало… Если так, значит, Рауду не разум подчинили, а подкупили или заставили угрозами. Причем угрозы должны были быть настолько серьезны, что того человека Рауд боялся сильнее, чем Альмода, не отличавшегося ни кротостью, ни всепрощением.
А может быть, он снова придумывает невесть что, и открытым дверям есть более простое объяснение? Любовница, например. Или дурацкий ритуал — Альмоду доводилось читать книгу заговоров, собранных по деревням каким-то увлеченным исследователем. Как он хохотал тогда…
Словом, стоило все-таки проверить, у себя ли Рауд.
— Действительно странно, — шепнул он Нел. — И все-таки посторожи под окном. Кто его знает…
Тихонько скрипнули петли, Альмод выждал полминуты и постучал в дверь спальни.
— Принесло, наконец-то, — раздался изнутри раздраженный голос Хильды. — А вот не пущу теперь, иди туда, где шлялся полночи.
Неужто трактирщик и правда завел любовницу?
Альмод постучал снова. Переждал взрыв ругательств. Опять постучал.
Дверь распахнулась, в проеме показалась Хильда в одной сорочке. Взвизгнула, шарахнулась обратно. Альмод поймал ее за локоть, притиснул к стене, зажав рот ладонью. Усыпил ринувшихся на него парней — женщина снова попыталась завизжать, увидев, как те кулем валятся на пол.
— Проснутся, — сказал Альмод. — Не ори, не трону. Ни тебя, ни сыновей.
Она вытаращилась перепуганными глазами.
— Сейчас я тебя отпущу, ты не будешь кричать, я никого не обижу, — сказал он. — Поняла?
Она часто закивала. Альмод убрал ладонь, готовый, если что, подчинить ей разум. Но Хильд хватанула ртом воздух и, кажется, успокоилась.
— Где Рауд? — негромко спросил Альмод.
— Да демоны знают, где он шляется, — проворчала женщина, скрещивая руки на груди. — В трактире нет, а на улицу я не ходила. Опять, поди, бабу какую завел.
Может, и так. И все же…
— Одевайся.
— Зачем?
— Проверим, действительно ли его нет в трактире.
— Что случилось, господин целитель? — спохватилась она, наконец.
— Потом расскажу. Одевайся.
Она, заткнувшись, натянула платье, накинула поверх шаль, перекрестив концы на груди и завязав за спиной. Чепец оставила тот же, ночной.
— Пошли искать, — сказал Альмод, выходя вслед за ней из комнаты. — Где смотрела?
— Да везде, — Хильда глянула на него, точно на опасного сумасшедшего. Впрочем, наверняка он таким для нее сейчас и был. Когда найдется Рауд, надо заставить ее забыть. — На кухне, на чердаке, на заднем дворе, в стойлах…
— В кладовой?
— Она снаружи заперта.
— Давай-ка с нее и начнем.
Хильда поджала губы — дескать, сказали же тебе. Отодвинула засов, распахнула дверь — и завизжала во все горло.
Альмод глянул поверх ее головы и выругался вслух. Рауд с высунутым языком висел на перекинутой через балку веревке, шея казалась неестественно длинной под весом грузного тела. Мертв. Окончательно и бесповоротно.
Верещала Хильда знатно — зашевелились и загомонили в зале. Влетела Нел, ойкнув, попыталась приподнять мертвеца плетением. Видать, на что-то еще надеялась. Альмод, потянувшись на цыпочках, перехватил ножом веревку, тело глухо шлепнулось об пол, а следом раздался еще один мягкий удар — рухнула без чувств Хильда.
Влетели сыновья Рауда — наведенный плетением сон не прочнее обычного. Кинулись к отцу. В проеме двери столпились сбежавшиеся служанки. Кто-то заголосил.
Альмод разрезал петлю, проверил пульс на шее. Ни на что не надеясь, просто воспроизведя нужную последовательность действий — и так, чтобы это было понятно остальным. Отбрехиваться потом от обвинения в убийстве он вовсе не хотел, а так и скажут, если просто развернуться и уйти.
Он велел унести Хильду в спальню и не трогать, пока сама не очнется, еще раз осмотрел покойника — насколько это можно было сделать, не раздевая его. Никаких видимых следов насилия, что ни о чем не говорило. Будь Рауд одаренным, было бы уместно предположить, что перед тем, как сунуться в петлю, он плетением закрыл засов с другой стороны двери — хотя демоны знают, зачем бы это понадобилось потенциальному самоубийце. Но одаренным он не был, а значит, кто-то сунул его в петлю, скорее всего, предварительно оглушив, чтобы не шумел, и прикрыл дверь. Оглушив, не убив — об этом говорил вид борозды от веревки.
Или вовсе не оглушил, а принудил сунуться в петлю? Но зачем, если можно просто заставить забыть?
Он ткнул пальцем в двух ближайших работников, велев отнести покойника в комнату, рявкнул на служанок, чтобы не голосили, а помогли его снарядить, как подобает, и побыли с женой… то есть вдовой. И рванул наверх, в комнату Рагны.
Дверь слетела с петель, едва он коснулся ее плетениями — здорово зол был. Рагна вскрикнула, просыпаясь — Альмод успел ощутить, что она действительно спала, коснувшись ее разума. Но прежде, чем он закончил подчиняющее плетение, нити порвались. Рагна, вскочив, подхватила лежащий у изголовья меч. Алхимик, значит… Такой же алхимик, как Альмод целитель. Теперь пришел его черед рвать плетения — Рагна всерьез собралась размазать его о стенку — потом отшвыривать едва не прилетевшую в голову жаровню. Горящие угли рассыпались по полу, задымилось дерево, и поток воды они сплели одновременно — досталось обоим.
— Совсем от ревности ополоумел? — рявкнула Рагна, отступая к стене. Мотнула головой, стряхивая воду, но взгляда не отвела. Снова начали свиваться нити.
— Я?!
Зря она это сказала, остывший было под потоком воды Альмод взбеленился снова. Пролетел разделяющие их три шага, сминая плетение — Рагна охнула, из носа потекла кровь. Но сдаваться она не собиралась, взлетел меч — не будь Альмод настолько зол, восхитился бы этаким упорством. Перехватил клинок на нож плетением — она рванула нити, но он удержал — впечатал женщину в стену, поймал запястье с мечом, еще раз ударил о стену, заставив выронить оружие. Прижал нож к ее горлу.
