– Совершенно верно.

– А утром вы отправились домой?

– Да, я поехал на трамвае.

– Вы проходили мимо парковки? Ваша машина еще стояла?

– Да, она стояла, господин Вундерлих. Близко к ней я не подходил, просто прошел мимо.

– Об исчезновении машины вы узнали сами?

– Нет. Позвонила дочь.

– Пожалуй, вы редко ездите.

– Да. Вы же видите, какое у меня здоровье. Собираюсь вообще продать машину. Да и с парковкой проблемы. Этим местом я пользуюсь временно. Сосед дочери продал старый автомобиль, собирается покупать новый – вот и уступил пока свое место.

– Ваша дочь хорошо знает людей в этом районе?

– Думаю, да. Она давно здесь живет. Да и ее сосед, по-моему, не первый год здесь проживает.

– Хорошо бы с ними побеседовать…

– Это возможно, но сейчас никого нет дома. Однако можно договориться о встрече.

– Спасибо, господин Лоренц. Я еще позвоню вам.

Старик закивал, на лице его заиграло неудовлетворенное любопытство, и Макс решил, что справедливости ради следует его удовлетворить.

– Да, господин Лоренц, есть основания считать, что вашим автомобилем воспользовался убийца. Вы же читаете газеты.

– Да, в первую очередь «Бильд». Ведь она первой сообщает о жареных фактах.

– Ну, тогда вы читали сообщения об убийстве банкира Рольфа Гаммерсбаха.

– Какой ужас! Неужели? И кто же это?

– Если бы мы знали, то я бы так долго не беседовал с вами сегодня.

– Так, значит, преступление еще не раскрыто? – Глаза старика заблестели лихорадочным блеском.

Макс подумал, что с господином Лоренцем следует поддерживать связь. Этот не откажется помочь, если, конечно, сможет.

29

Однажды вечером Вернер сказал:

– Присядь, крошка. Поболтаем.

– Может быть, сначала приготовим ужин? Ужасно есть хочется.

– Потерпи. Сытое брюхо ослабляет мыслительный процесс.

Эрика послушно опустилась возле него на диванчик, прижалась к нему. Он обнял ее и, подбирая слова, заговорил:

– Есть работа, крошка.

– Замечательно. О чем идет речь?

– Это торговля. Правда, не совсем обычная…

– Какие же особенности?

– Не надо стоять в магазине или киоске. Просто развозить или разносить товар клиентам. Отдавать им товар и забирать деньги.

– Что-то вроде сетевого маркетинга? – простодушно спросила Эрика.

Ее вопрос привел Вернера в дикий восторг. Он долго хохотал, потом посмотрел на недоумевающую Эрику и, решив еще немного позабавиться, сказал:

– Почти. Даже проще – не требуется демонстрировать бесценные качества товара. Клиентам они уже известны. Отдал, получил деньги и свободен.

– Я согласна.

Вернер немного помолчал, обдумывая следующие слова. Испытующе посмотрел на нее.

– Товар не совсем обычный. Требует осторожности.

– Я буду бережно обращаться с товаром. Я аккуратная.

– Требуется осторожность в действиях самого продавца.

– Боже… Да что же это за товар такой?

– Героин, – просто ответил Вернер.

– Так это же наркотик! – воскликнула Эрика.

– Ну и что?

– За это дают срок. А я не хочу больше в колонию.

– Не все же попадаются. Вспомни, как ты попалась на своей одежде. Кто-то из твоей команды назвал тебя. А здесь ты будешь одна, все зависит только от тебя. Аккуратность и оперативность – вот залог успеха. Зато какие деньги ты будешь иметь! Это не те шмотки, которые ты пристраивала на блошиных рынках туркам да афганцам, и они задавали тон, назначая цену. Здесь цену определяем мы. Клиент не стоит за ценой, потому что товар пользуется бешеным спросом…

– Я даже не знаю…

– Посмотришь, как изменится наша жизнь! Может быть, выберемся из нищеты.

– Покажи хотя бы, как выглядит товар.

Вернер залез в карман и вытащил маленький пакетик с белым порошком.

– Видишь, очень удобно. Можно спрятать, где хочешь. Сразу много с собой брать не надо, лучше лишний раз смотаться для пополнения запаса…

– А где будет храниться запас?

– Пока здесь, у меня, а там посмотрим…

– Разве что попробовать…

– Замечательно, крошка. Давай займемся ужином, а потом я дам тебе подробные инструкции.

30

Два последующих дня Макс провел в тягостных метаниях и мучительных размышлениях.

Во-первых, позвонил старику Лоренцу, и тот организовал ему встречу с дочерью и ее соседом. Детально описав им внешность предполагаемого убийцы, Макс вынужден был засвидетельствовать на их изумленных лицах полное отсутствие представления, о ком может идти речь. В один голос и дочь Лоренца, и ее сосед заявили, что мужчин, имеющих хотя бы отдаленное сходство с портретом, нарисованным Максом, в своем районе никогда не встречали. При расставании оба тем не менее горячо заверили, что если что-то услышат или узнают, то немедленно поставят в известность господина сыщика.

Во-вторых, поговорил по телефону с Кристиной Маттерн. Она сама позвонила ему и спросила, есть ли какие-то обнадеживающие результаты в розыске бриллианта. Не вдаваясь в подробности, тем более ни единым словом не обмолвившись о своих приключениях на рынке, Макс сказал ей, что велика вероятность того, что бриллиант у Ахмеда, но без расписок к нему не подступиться.

Обрадовавшись, она сказала:

– Это уже успех, господин Вундерлих.

– Возможно, – скромно сказал Макс, потирая шишку на голове, и добавил, вспомнив: – Кстати, фрау Маттерн, полиция вас не беспокоила?

– А почему она должна это делать?

Он попробовал пошутить:

– Как вы думаете, фрау Маттерн, кроме нас с вами кто-нибудь еще знает об убийстве банкира?

– Я совсем не подумала…

– Вот именно. А ведь вы одна из самых близких персон к Рольфу Гаммерсбаху. Полиции не составит никакого труда разыскать вас… тем более супруга убитого банкира не испытывала к вам особой любви… – Макс услышал, как Кристина тяжело вздохнула, но, никак на это не отреагировав, продолжал: – Кстати, если получите повестку или будете приглашены иным способом, обязательно сначала известите меня. А если не получится, то помните: ни в коем случае не упоминайте историю с бриллиантом. Вот об этом, пожалуй, знаем только вы и я… да еще моя помощница.

– Да еще тот, у кого находится бриллиант, – шутливо добавила она, на что Макс ответил:

– Правда, это лицо, скорее всего, не имеет ни малейшего представления о том, что бриллиант принадлежит некой Кристине Маттерн. Думаю, Рольф Гаммерсбах ни с кем не делился этой информацией.