Шрифт:
Закладка:
Именно поэтому мы обращаемся здесь к теме дипломатии Альфонсо Х, но подходим к ней с другой точки зрения, и именно с позиции ее внутреннего функционирования. Это позволит нам лучше понять, как развивался инструмент, который сегодня является важнейшей частью любого государства и, было бы логично предположить, играл равнозначимую роль в те времена. Действительно, XIII в. представляет собой поворотный момент, когда благодаря влиянию Аристотеля и римского права складывается иное представление о государстве, основанном не на феодальных ценностях, а на идее политического организма, управляемого и руководимого королем. И эти изменения, и новое политическое видение в полной мере были восприняты Альфонсо Х, что отмечают и крупнейшие исследователи его правления (Гонсалес Хименес[408], O’Кэллэген[409]). Все это, очевидным образом, должно было оказать влияние на дипломатическую политику короля, как уже отмечал Карлос де Айяла Мартинес, связывая это с его крайне интенсивной дипломатической дейтельностью[410]. Так, когда начинала складываться новая организация общества, во многом ориентированная на римские образцы, где res publica переходила к монархическому правлению, политика короля была вписана в определенный западный контекст, в котором имперский вопрос не переставал играть ключевую роль[411]. Таким образом, наша цель – исследовать этот инструмент Альфонсо Х и проследить, каким образом он пользовался им, для того чтобы заложить твердую основу усиливающейся монархической власти, и, в особенности, для осуществления своих политических стремлений, как теоретических, так и практических.
Для этого, продолжая научную традицию исследователей, по-новому подошедших к изучению дипломатии (здесь можно назвать такие имена, как Бели, Очоа Брун, Ладзарини, Сенаторе и Пекино), мы проанализируем, насколько это позволят имеющиеся в распоряжении документы, как была организована дипломатическая политика Альфонсо Х, сколько человек были в ней задействованы, их профиль, миссии, участие в работе канцелярии и его формы. Мы стремимся проанализировать, каким образом дипломатия стала в руках Мудрого короля орудием для достижения его политических целей и построения нового и более распространенного института монархии.
Охват деятельности Альфонсо Х
Как уже было отмечено, одна из первых особенностей, привлекающих внимание при исследовании внешней политики Альфонсо Х, это значительное число контактов, которые он поддерживал в течение своего правления в очень разных кругах. Поражает широта охвата этих связей, многочисленных событий, в которых он участвовал, и различных посредников, с которыми он взаимодействовал. Немногие кастильские монархи после него вели такую активную деятельность. Несомненно, на это мог повлиять кризис монархии, начавшийся в правление Санчо IV, но также верно и то, что этот аспект верно отражает интересы короля, равно как и его способность к действию.
Не стоит, однако, как я уже говорил, рассматривать его как основоположника кастильской внешнеполитической деятельности, как первого монарха этого королевства, установившего контакт с зарубежными государствами. Конечно, на данный момент нам известно немногое о том, каким образом происходили эти контакты, но не подлежит сомнению, что, начиная с Альфонсо II, внешние отношения существовали, а в некоторые периоды (такие как правление Альфонсо VI) они были особенно значимы, и во времена Высокого Средневековья контакты Кастилии с Англией, Францией и Германией не были чем-то необычным. Нельзя не признать, что остается еще множество неизученных вопросов, связанных с монархией и дипломатией этих веков[412]. В действительности, в начальный период его правления в «международном» представлении Кастилия уже представляла собой значительную силу[413].
Тем не менее, если что-то и выделяет правление Альфонсо Х в этом смысле, это, как мы можем предположить, то, что данный аспект деятельности короля определенно расширялся в течение всего правления или, по крайней мере, несмотря на внутренние проблемы, вовсе не переживал кризисных моментов. Об этом мы можем судить, поскольку затем произошел спад активности (такой вывод позволяют сделать знания, которыми мы располагаем на сегодняшний день[414]). Как годами ранее уже показал Карлос де Айяла, одним из наиболее точных отражений как новой концепции королевской власти, так и увеличения числа ее институциональных инструментов и оснований для последующего государственного развития является возрастание внешней активности Альфонсо Х[415]. И этим объясняется наше желание снова обратиться к данному вопросу.
В настоящей работе мы проанализируем участие дипломатии в этих процессах и попытаемся понять, как она функционировала, как была связана с королевскими институтами и какую роль сам монарх отводил в этой сфере своим подданным. Для этого будут исследованы различные миссии, о которых до нас дошли сообщения. При этом так называемая прямая дипломатия останется за рамками анализа. Речь идет о том виде дипломатии, когда сам монарх вел переговоры при личной встрече с правителями или их представителями. Такой тип, в Средневековье известный как «встречи» (vistas), был очень распространен в период Раннего Средневековья, но в Высокое Средневековье постепенно перестал использоваться из-за рисков, которые он нес[416]. Оказала ли эта ситуация влияние на обстановку на полуострове и, в том числе, в Кастилии? Это, безусловно, интересный вопрос, но в рамках настоящей работы мы не можем на него ответить. Как бы то ни было, Альфонсо Х правил в эпоху, когда еще были приняты «встречи», и во многих случаях он сам вел прямые переговоры, в особенности, с Наваррой и Арагоном, но также и с другими государствами и с Папским Престолом, о чем свидетельствует встреча с Бокером. Здесь эти встречи учитываться не будут, поскольку в данном виде дипломатии не участвует дипломатический аппарат, находящийся на королевской службе, а именно он является предметом нашего анализа (хотя такие «встречи» и являлись конечным итогом предварительной дипломатической работы).
Таким образом, здесь мы будем рассматривать только ту дипломатическую деятельность Альфонсо Х, которая осуществлялась через посредников, наделенных определенными полномочиями (ограниченными, широкими или полными). То есть дипломатию, основным элементом которой является фигура, сегодня называемая послом. Заметим, что этот термин уже применялся в ту эпоху, хотя могли использоваться и некоторые другие, как это показано в исследованиях Пекино[417] (вопрос терминологии уже становился предметом историографического анализа[418]).
Какие источники находятся в нашем распоряжении для этого анализа? Очевидно, что мы исходим из какого-то материала. Если внимательно ознакомиться с библиографией, посвященной монарху и даже конкретно его внешней деятельности, можно встретить немногочисленные конкретные упоминания послов и представителей с именем и фамилией. Но дело в том, что историки, изучавшие внешнюю политику Альфонсо Х до нас, несмотря на имевшуюся информацию, не вникали в суть этих вопросов.
