тогда Задира - Небось воспитательную лекцию готовит». Меня подобный ход событий совершенно не радовал: впервые кто-то установил мою личность в сети против моей воли. Фактор риска определённо имел место быть.

- Поражаюсь его тупости! - верещала сестра, спускаясь по ступенькам железнодорожной платформы в такт долбящим по вискам битам. - Неужели так сложно поставить на визер пароль? Размалёванный нарик!

- Поддерживаю. Десятки фильтров, слои защит, матричные пароли, зеркала, фейки. Но чтобы меня раскусил отец сообщника - о таком я даже мечтать не смела.

- Да я!.. да я этому маза фака жигало по заднице надаю при встрече!

- Тогда Синигава-старший точно устроит нам репрессию.

- Беспредел... - сестра тяжело выдохнула; проскользив на пятой точке по перилам, она выплюнула лакричную жвачку ровнёхонько в урну. - Воу, трехочковый!.. Кстати, ещё в поезде хотела спросить: кто из нас примет удар заботливого папаши? Или это риторический вопрос?

Я не стала отвечать: любые комментарии оказались бы излишними. Задира это поняла.

- Окей, - согласилась она. - Но если он хоть пальцем нас тронет, я за свой удар ногой с разворота не отвечаю.

- Если всё станет совсем плохо, можно просто развернуться и уйти.

- Смыться? Ну уж нетушки! Я как раз сегодня в ленте наткнулась на детальное руководство по утилизации трупа. Больше всего мне понравился момент с распиливанием чере...

- Довольно, прошу, - взмолилась я.

Время близилось к десяти вечера. Выглянувший из-за туч полумесяц светил, как лампа. Свернув с идущей вдоль железнодорожной эстакады дороги, мы окунулись в иной мир: тихий, безбрежный, зелёный. Петляющую брусчатку обступали кедры и застилающие их корни заросли папоротника.

Братья Синигава встретили нас на въезде в деревню Хатидзё - в ней и находилась усадьба Ютака. Они топтались под освещаемой фонарём вывеской и пинали пустую жестяную банку. Вымокшие до нитки и бледные от диодного света, словно выжившие страдальцы из триллера Хичкока. Задира попыталась поздороваться, но Нобуюки пренебрёг приветствиями; подхватив нас под руку, он сразу же приступил к извинениям.

- Кими, господи, как же ты долго! Скажу прямо: я не виноват... Серьёзно! Я... я не понимаю, что на него нашло. Он не интересуется моей личкой, не интересуется учёбой, хобби, вообще ничем. Ему всегда было на меня плевать, но как только мы с тобой затусили, он точно с цепи сорвался. Прокуренным сердечком чую, завидно ему. Папаня из тех, кому покоя нет, когда другим хорошо живётся.

- Как он всё это прокомментировал?

- Нет-нет, ругаться не стал. Спросил, зачем нам это. Я всё свалил на то, что мы срубить бабла пытаемся. Про анархию и прочюю болтологию не втирал. Как только упомянул тебя, он сразу же запиликал, что хочет лично узреть девочку-хакершу. Перетереть с глазу на глаз... - Нобуюки встряхнул меня за рукав. - Не сердись, малышка. Ты ведь умница, а он в них души не чает. Врубишь паиньку, и дело с концом.

- Сначала ты сдал меня с потрохами, а теперь просишь не сердиться? - возмутилась Задира.

Синигава-младший шагал задом наперёд, лицом ко мне. Махал искусственной рукой, как прораб, прибывший на объект и шокированный творчеством гастарбайтеров. Масами, понурив голову, семенил в паре метров от нас.

- Струхнул я от нежданчика, с кем не бывает. Отец и не поверил сразу: какая-то шмакодявка шинкует защитные системы корпораций? Не воспринял всерьёз, потому и пригласил. Может удостовериться, а может познакомиться хочет. Звонить легавым вроде не собирался... - Нобуюки смахнул с рыжих волос воду. - Не ссы: он экспонат твёрдый, но гнётся. Всё пройдёт тихо-мирно, сама увидишь.

Задира остановилась. Потянулась, встав на носочки, и громко хрустнула костяшками пальцев: на миг я подумала, что она сейчас отвесит Нобуюки пощёчину. Положив ему на плечи руки, сестра заглянула в его зрачки снизу вверх и прошептала тоном инквизитора:

- Тебе бы самому успокоиться. Опять нанюхался?

- Четверть грамма всего, дорожка с ноготок, - Синигава продемонстрировал металлический мизинец. - Исключительно для бодрости духа. Ты же знаешь: на себя мне давным-давно плевать. Меньше всего я хочу подставить тебя, Кими. Я себе этого не прощу, уж поверь.

- Всё, как всегда: бригаду из неприятностей вытягивает самая младшая.

Контрольный выстрел в наши возмущения сделал Масами:

- Самая младшая, зато самая умная.

Усадьба, несмотря на крохотные размеры, выглядела симпатично. Сразу чувствовалась рука придирчивого к деталям человека. Сначала моё внимание привлекла живая изгородь и завитые в забор стебли ипомеи: их фиолетовые цветки-колокольчики качались под весом капель, словно по ним били невидимым молоточком. Душистый запах, в который мы окунулись, ступив на фазенду, не сравнился бы ни с одним пробником из каталогов Задиры. Аккуратные клумбы с равномерно рассаженными пионами, гортензиями и тюльпанами. Ровные кусты камелий и ирисов. Островок европейского шика в средоточии японского равновесия. Моё волнение затухло, как затухают колебания математического маятника: человек, создавший с нуля такой сад, не мог быть вспыльчивым. Строгим, справедливым, суровым, но точно не вспыльчивым. Когда мы пересекли участок и взошли на резную веранду, в мои травмированные мат-кором уши полились нежные напевы Робертино Лоретти. Я окончательно расслабилась - сегодня никого не казнят, никого не посадят в тюрьму и, скорее всего, даже не приговорят к неделе домашнего ареста.

Внутри однокомнатного домика было уютно, как в тёплой кровати с горящим у изголовья ночником. Музыка махровыми полотнами лилась из граммофона, стоящего на древнем комоде в виде слона. Какого только раритета не было на полках: собрания толстых томов с позолоченными переплётами, чёрно-белые фотографии, гравюры, атласы и глобусы, ходики с кукушками, статуэтки рыцарей и викингов, шкатулки, подсвечники. Широкий гобеленовый диван так и излучал старость; разумеется, в хорошем смысле слова. Всё это убранство выглядело так, словно его скребли и мыли с утра до вечера. Сам же Ютака походил на тощего лемура, которого сначала запихнули в холодильник, а потом вынули, одели и согрели. Закутавшийся в шерстяной клетчатый плед, он ютился на пуфе, за шахматным столиком у окна. Партия против самого себя в самом разгаре.

- Прошу вас, проходите, чувствуйте себя как дома... - Синигава-старший мельком взглянул на меня, поправил увесистые очки в роговой оправе и мысленно ушёл на доску. - Кимико, присаживайся. Масами, поставь электросамовар. И завари «Майский» из весенней коллекции, будь добр.

- На злюку он не похож, - прокомментировала ситуацию Задира.

- Не мне тебе рассказывать, как порой обманчива внешность.

Нобуюки зашлёпал по паркету в сторону камина, стянул туфли и закинул их на решётку. Масами