— Кстати, — сказал Саймир, снова улыбаясь, как бы вспомнив о чем-то важном, — зачем я к тебе зашел! Хотел напомнить о долге!

— Каком? — не поняла Гриэна.

— За одну небольшую услугу, — пояснил Саймир.

— Я, правда, не понимаю, — честно призналась она, немного подумав.

Саймир на нее не смотрел, он внимательно разглядывал лежащие на столе предметы. Затем он взял флакончик с прозрачной жидкостью, повертел в руке и поставил на место. В комнате ощущалось напряжение.

— Ладно, — сказал он, наконец, и Гриэна уже было почувствовала облегчение, потому что он встал и направился к двери, но внезапно обернулся. — Небольшая просьба с большими последствиями. Ты попросила меня привести Айру под предлогом уладить какие-то мифические разногласия, а сама разыграла «невинный» спектакль. Теперь вспомнила?

— Но ведь это было давно… — беспомощно возразила она.

— Ой, только не прикидывайся невинной овечкой! Ты согласилась выполнить то, о чем я тебя попрошу в обмен на молчание. Разве не так? Пришло время отдавать должок.

Гриэна поняла, Саймир не шутит, и ей стало страшно. Сейчас его внешность меньше всего сочеталась с тем пугающим, что сидело у него внутри.

— Что мне нужно сделать? — отпираться не имело смысла.

— Я скажу позже! — ответил Саймир.

Ей не понравился его ответ, он означал ежедневное ожидание и неизвестность.

— Мне нужно знать, — потребовала Гриэна.

— Я же сказал, потом!

— А если я откажусь? — неуверенно спросила она.

— Тогда я все расскажу Нику! — легко ответил Саймир.

— Ты не посмеешь!

— Еще как посмею! — уверил он.

— И как же ты объяснишь то, что знал и молчал?

— Не держи меня за идиота, Гриэ! — он намеренно назвал ее так. — Я ведь ничего не знал, — сказал он невинным голосом, — а как только мне стало известно, я сразу же поспешил рассказать.

С безысходностью Гриэна осознавала, что ловушка захлопывается. Она не могла допустить, чтобы Ник узнал, ведь тогда он возненавидит ее. Этого она боялась больше всего. А рассказать ему самой и надеяться на прощение или расстаться с ним было неприемлемо, потому что в первом случае он все равно не простит, а на второе у нее не хватит сил.

Саймир все рассчитал. Теперь Гриэна находилась в его власти и, даже выполнив его желание, она не будет уверена, что он не потребует снова.

— Хорошо, — наконец сказала она.

— Вот и прекрасно! — ласково проговорил Саймир. — Кстати, — его голос стал еще мягче, — открою тебе небольшую тайну, Ник действительно ее любит!

Пару секунд она пыталась проглотить услышанное, ее губы дрожали.

— Можно еще один вопрос? — в бессилии спросила она, едва сдерживая слезы.

— Нет, — бросил Саймир и в следующее мгновение оказался с другой стороны двери.

Глава IV

Гриэна приступила к исполнению предложенного Саймиром плана. Она понимала, что когда-нибудь ей придется расплачиваться, но отступать было поздно. Если бы в тот летний день она не попросила его, все сложилось бы по-другому, он бы не встал на ее пути, и ей не пришлось бы бояться. Но Саймир нагло влез в ее жизнь, так же нагло, как она влезла в жизни других.

Гриэна подружилась с Айрой. Сделать это оказалось труднее, чем она могла предположить. Причина крылась в самой Гриэне и в испытываемой ей неприязни к Айре, но, в конце концов, она смогла пересилить себя. Айра же не испытывала особой привязанности к «новой подруге», собственно, скорее она общалась с ней только ради Ника. Тот, в свою очередь, успокоился, что Гриэна, наконец, приняла все, как есть.

Как и советовал Саймир, Гриэна ненавязчиво рассказывала об их отношениях с Ником, насколько он к ней внимателен и добр, как хорошо они понимают друг друга, как сильно он любит ее, о том, насколько прекрасно иметь таких друзей как она и Саймир, знать, что они всегда поддержат и как замечательно, что его друзья теперь стали и ее друзьями. Айра лишь равнодушно слушала и улыбалась, когда от нее ждали улыбки. Как ни пыталась Гриэна узнать об Айре больше, о себе она ничего не рассказывала, а на вопросы Гриэны отвечала кратко, и выводов из ее ответов сделать не получалось. Но лживые слова сыграли свою роль, почва была подготовлена.

Затем она приступила к уговорам Ника.

— Жаль, что мы с Айрой не подружились раньше, она замечательная, — как-то сказала она.

— Рад, что ты действительно так думаешь! — обрадовался Ник. Наживка была проглочена.

— Конечно, — уверила Гриэна. — Она умная, веселая, добрая. Я только не понимаю одной вещи, почему она одна?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, понимаешь, у нее никого нет.

— У нее же есть мы.

— Я имею в виду, что она ни с кем не встречается, — Ник ничего не ответил, Гриэна продолжила. — Может быть, стоит ее с кем-нибудь познакомить?

Пока говорила, Гриэна внимательно следила за реакцией Ника на каждое свое слово и замечала каждое малейшее изменение в выражении его лица, и теперь знала, что оно могло значить. Она видела, как напряглись его скулы, как напряжение распространилось по всему телу, как изменилось настроение.

— Это ведь ее личное дело, — сказал он.

— Какие же вы с Саймиром эгоисты, — возмутилась она. — Привыкли, чтобы только вам уделяли внимание, а остальное совершенно не волнует.

— Послушай, она взрослый человек. Думаю, наше вмешательство излишне, — в кармане его пальцы правой руки медленно сжимались в кулак.

— Тебя просто устраивает существующее положение вещей, — возразила Гриэна. — А ты задавался вопросом, устраивает ли ее?

— Она мне ничего не говорила, — ответил Ник и сразу же пожалел, что так ответил, дав возможность себя разубедить.

— Ник, об этом не говорят.

— Я же ее друг.

— В том то и дело, что друг, а не подруга.

— В любом случае решать ей. Если она не захочет, ты ее не переубедишь.

— Одна я не смогу, но вместе с Саймиром мы…

— Даже не думай, что я буду участвовать! — отрезал он.

— Дело, конечно, твое, только ты ведешь себя как эгоист.

Разговор закончился ничем. Но мысль, что он не хочет отпускать ее от себя, несмотря на то, что у него есть девушка, несмотря на то, что Айра не любит его, закралась в сознание. Сначала он сопротивлялся ей, потом пытался смириться, а, в конце концов, как ни тяжело ему далось признание, был вынужден согласиться с Гриэной.

Айра стояла у окна своей комнаты. Ветер свободно залетал и гулял по ней. Запах опавших листьев,