— Сколько я пробуду там?

— Ты теперь будешь жить в замке, Стениф.

— Я не могу оставить дом, где жила она.

Айра помолчала, подбирая слова.

— У тебя есть дар… ты можешь пользоваться магией… Те люди, которые… в общем, они хотели убить тебя из-за дара.

— Дар… — безразлично повторил Стениф. — Значит, я виноват в ее смерти.

— Нет, не говори так, даже не смей так думать.

Айра села на ступени у двери. И среди тишины прозрачного осеннего воздуха, ярких красок опадающих листьев слышался немой крик отчаяния и бессилия.

— Как он? — спросил Ник.

— Так же, как и мы все когда-то.

Ник видел, что Айра еле сдерживает слезы.

— Мы должны были предвидеть, — она закрыла лицо руками.

Ник опустился рядом.

— Ну, перестань, никто не виноват, — говорил он, обнимая ее. — Будущее скрыто, и мы не в силах проникнуть в него.

— Если бы мы остались, она сейчас была бы жива, — она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Он убрал со лба волосы.

— Значит, это была ее судьба…

Тишина оглушала.

Некоторое время спустя их позвали к остальным магам, собравшимся в том же доме, где они жили.

— Мы хотели вам кое-что показать и узнать ваше мнение. Каждый из нас уже высказался.

Их подвели к постели Нирбе. Он был еще жив, но дыхание его было слабо, казалось, могло оборваться в любое мгновение.

— Он не приходил в сознание.

Деравиас откинул одеяло. То, что предстало глазам, заставило содрогнуться: тело словно расплавило на месте раны, ее края представляли собой бесформенную массу, смешавшуюся с кровью.

— Я никогда раньше не встречался с подобным, — признался он. — Она словно расширяется. В таком состоянии его нельзя нести в замок. И нужно думать, что можно сделать сейчас, потому что до утра он может не дожить.

Айра почувствовала подступающую к горлу тошноту, но силой воли заставила себя с ней справиться. Ник подошел ближе. Он тщательно осматривал рану в течение нескольких минут, затем ощупал. В этот момент Айру снова начало мутить и она уже не видела ничего, кроме расплывающегося пятна перед глазами.

— Мне нужно некоторое время, — голос просочился сквозь вязкую муть. — Здесь использован новый вид магии, — продолжал Ник, — устойчивый к известным нам заклинаниям, ее так просто не уничтожить. Я должен разобраться.

Он взял пробирку и поместил туда образец ткани с раны Нирбе.

Айра подошла к раненому, усилием воли снова заставив себя собраться. Чувство дурноты исчезло, теперь она смотрела как маг, а не обычный человек.

Айра ясно ощущала присутствие чужеродной энергии, завладевшей телом Нирбе. Казалось, энергия была живой. И тут она ясно ее увидела, черную бесформенную мерзость, паразита, все глубже проникающего в плоть, жадно пожирающего последние силы. Нирбе был беззащитен, он медленно и мучительно умирал на глазах у друзей, они не знали, как ему помочь.

Айра поднесла руку к ране и отдернула. Черное нечто отталкивало ее, пыталось защититься. Оно боялось. Нирбе застонал и снова затих.

— Я согласна с Ником, — подтвердила она его вывод. — Оно не поддается заклинаниям, на нем стоит мощная защита. Если мы не сумеем разрушить его, ночью перед рассветом Нирбе умрет, — последнюю фразу она произнесла с твердой уверенностью, как будто знала наверняка.

— Почему именно в это время? — удивился Деравиас.

— Мне так показалось, — ответила она, понимая, что сказала лишнее. — Жизнь еле держится в нем, и у него больше нет сил бороться. А что думаете вы? — вопрос предназначался всем присутствующим.

— Мы усилим заклинание разъединения, таким образом, мы сможем отделить от него эту гадость, а дальше уже решать, что с ней делать, — казалось, слова Ника и Айры прозвучали в пустоту.

— Не лучше ли сначала испробовать на образце? — возразил Ник. Предложенный способ вызывал у него большие опасения. — Ведь попытка только одна и жизнь у него — тоже.

Ник не верил в заклинание разъединения, а интуиция подсказывала, что найти решение не так просто, совсем не просто, если оно вообще существовало. А если и существовало, то время играло не в их пользу.

— Хорошо, пусть каждый подумает до вечера, — объявил Деравиас. — Если к этому сроку не будет результата, сделаем так, как договорились.

Среди них Деравиас был единственным магом высшей категории, за ним и было последнее слово. И Ник был убежден, что слово будет ошибочным. В ходе обсуждения он не мог избавиться от мысли, что звание мага высшей категории и маг высшей категории — два разных понятия. Ведь от того, что цвет сорного растения назовут розой, оно последней не станет. Если только сорное растение — не сын одного из членов Совета Девяти.

«Как договорились,» — повторил про себя Ник. — «Никто не договаривался, ты за всех решил. Болван! А ты, Айра, тоже хороша! Видела что-то и промолчала.»

— Он убьет его своим заклинанием, вот чем кончится, — объявил Ник, когда остался с Айрой наедине. — Скажи мне, что ты видела? — попросил он уже более спокойным тоном. — И только не говори, что я ошибаюсь. Я знаю тебя слишком хорошо.

Она рассказала…почти все…

— Тогда дело совсем плохо, — вздохнул Ник. — Здесь нет ни нужных лекарств, ни возможностей найти противоядие от черной магии.

— Его нужно доставить в замок. Другого выхода нет.

— Да, но мы не успеем.

— Успеем, если заставить его организм бороться. Мы пока не знаем, как уничтожить паразита, засевшего внутри, но можем дать Нирбе силы, — она говорила просто и естественно, как читала с листа.

Ник повернулся к ней, и его лицо просияло.

— Как я не догадался!

Они достали образец. Опыт удался.

Деравиас оказался на редкость упрямым, он наотрез отказывался что-либо делать до назначенного срока. Повлиять на него не удалось даже Нику с врожденными способностями убеждать.

— Знаешь, меня все время поражает, что уговорить можно умного человека, дурак же будет стоять на своем, — злился Ник после разговора с Деравиасом, он ходил взад и вперед по комнате, заложив руки за спину.

— Успокойся!

— Я спокоен! — он сел, уставившись на стоявший на столе стакан так, словно собирался швырнуть его в стену. Губы дрожали, а вены на шее образовали выпуклый рисунок.

Время шло медленно, лениво, тяжелыми шагами.

— Ты так невозмутима, что становится жутко, — выговорил он, водя пальцем по столу, словно рисуя.

— А разве мы можем что-то сделать?

Тени от предметов меняли положение, перемещались, сливались воедино и расползались; свет ослаб и потускнел.

— Пойдем, — сказал Ник.

Они вошли к больному и не сразу заметили на полу возле его постели рыжеволосую девушку, так неподвижно она сидела. Она повернула