Гриэна почувствовала ужасную усталость от отношений, не приносивших ей больше радости, она задыхалась и тонула в них. Она все еще любила Трэвора, но понимала, что если не закончить все раз и навсегда, сейчас, она должна будет всю жизнь подчиняться, утратив собственное «я».

— Трэвор, нам нужно расстаться, — наконец сказала она.

— Расстаться? — Трэвор удивленно повел бровью. Такого он явно не ожидал.

— Да.

— Ты любишь другого?

— Нет.

— Тогда что тебя не устраивает?

Она боялась этого вопроса и ожидала его. Ей хотелось избежать неприятного разговора, но она понимала, что не получится. А смысл ее слов он вряд ли поймет.

— Просто ты забыл, что я существую, что я не твоя тень, Трэвор.

— Разве я не делал все ради тебя? Ты вспомни!

— Ты делаешь для меня?.. Разве ты спрашиваешь, чего я хочу?

— Ты не понимаешь, что говоришь! Бред! Послушай себя!

Они говорили — по большей части он — долго и мучительно. Трэвор не услышал ее, но теперь Гриэне было все равно.

Она достала платья и разложила на постели, их было пять: два самых обычных, повседневных, одно бежевое, другое темно серого цвета, два других надевались по праздникам, они были украшены сложной вышивкой, с длинными широкими рукавами, первое из синего бархата, второе бордовое из струящегося материала. Гриэна взяла в руки бархатное, приложила к себе и посмотрелась в зеркало. Красиво! Повседневные надевать не хотелось, синее и бордовое хотелось, но они были сейчас как-то не к месту, никаких торжеств в ближайшее время не намечалось. Она положила синее на место. Оставалось изумрудное. На нем не было вышивок и лент, но удачный покрой и глубокий цвет подчеркивали фигуру и придавали его обладательнице долю таинственности. Гриэне необходимо было поднять себе настроение. А что может порадовать девушку больше, чем собственное красивое отражение?! Она решила надеть изумрудное. Было еще одно, фиалковое, ее любимое. Она вдруг вспомнила о нем и содрогнулась, гоня прочь неприятные воспоминания: как брат в порыве ярости порвал его прямо на ней, как бросил на пол… На груди еще долго оставались следы его пальцев, и из памяти не стерлись воспоминания этого дня. Циюнас ненавидел сестру. Как младшему ребенку Гриэне доставалось больше внимания родителей, Циюнас был старше на два года. Даже когда родителей не стало, его отношение к сестре не изменилось. Она безрезультатно пыталась стать ему другом. Внешне они были похожи, сразу видно, брат и сестра: темноволосые, со смуглой кожей, большими темно-карими глазами. Только волосы у брата вились, как у демона, и выше он ее был на полторы головы. Сколько Гриэна себя помнила, брат постоянно делал ей гадости, которые с возрастом становились все серьезнее.

Гриэна оделась и заколола волосы.

В саду она встретилась с друзьями и провела несколько приятных часов в разговорах с ними. Ее внешний вид не остался незамеченным, она получила заслуженные комплименты. Но одного человека, которого она рассчитывала там застать, и комплимент которого сейчас стал бы самым приятным подарком, пока не было.

Саймир находился неподалеку, он сорвал ветку с цветами вримада и рассеянно вертел ее в руке. Гриэна заметила его и подошла поближе.

— Не знаешь, где Эрминта? — спросил он, но Гриэна лишь пожала плечами.

Ветка полетела на землю, видимо, он долго ждал.

— Если я ее увижу, скажу, чтобы пришла.

— Нет, не надо, — раздраженно бросил Саймир.

— Послушай, могу я тебя кое о чем попросить? Обещай, что сделаешь.

— Обещать не могу, потому как не знаю, о чем попросишь, — с усмешкой ответил он.

— Сайм, сущий пустяк. Тебе это ничего не будет стоить.

— В последний раз, когда меня попросили выполнить небольшую просьбу, она обернулась большой проблемой. Сначала скажи, что ты хочешь, а потом я дам тебе ответ.

Гриэна колебалась, но другого выхода не было.

— Ты не мог бы найти Айру и привести ее сюда.

— Айру? Зачем? — удивился он. — Насколько я знаю, у вас мало общего. О чем тебе с ней говорить?

— Я подумала, что мы можем стать подругами. У нас были некоторые трения, но ведь все в прошлом. Пора о них забыть.

«Что-то ты замышляешь, Гриэ», — думал про себя Саймир. — «Дружба тебе с ней понадобилась, ага, ни за что не поверю. Однако посмотрим».

— Ну, хорошо, я приведу ее, — сказал он вслух.

— Через полчаса, хорошо?

— Через полчаса?! — переспросил Саймир.

— Да… Так надо, — уклончиво ответила Гриэна.

— Впрочем, как хочешь, — он не стал допытываться, что-то подсказывало ему, что скоро он сам все увидит.

Саймир собрался уходить.

— Послушай, не говори, что я просила привести ее, вообще ничего не объясняй, просто приведи под любым предлогом и все.

— Почему?

— Ну, вдруг она иначе не согласится.

— А-а-а, — понимающе протянул он, а сам подумал: «За эту «маленькую» услугу я с тебя потом спрошу, уверен, ты мне ни в чем не откажешь».

Как только Саймир покинул сад, Гриэна подошла к Мерису, чтобы о чем-то спросить его, но затем она увидела того, кого хотела, и необходимость узнавать отпала.

— Здравствуй, Ник! — ее бархатный голос разлился в воздухе.

Он поднял голову, отвлеченный от своих мыслей, и застыл. Ее аккуратно уложенные волосы, красивое лицо, гладкая кожа, платье, весь ее образ произвел на него непонятное ошеломляющее впечатление. Гриэна показалась ему другой, не той, которую он привык видеть, новой и удивительной.

«Какая ты красивая, Гриэ, — думал Ник, — очень красивая, но не та, которую…» Он не закончил мысль, даже себе он боялся признаться.

Они разговорились. Ник давно ей нравился. И если бы она не стала встречаться с Трэвором, то вполне возможно… Но тогда устроить это было проще, сейчас же ситуация осложнилась…

Айра проснулась поздно, она приподнялась на локтях и почувствовала сильную боль в плече. На завтрак она уже опоздала, впрочем, до обеда оставалось недолго. Она опять легла, тело ныло; воздух в комнате был ленивым и тягучим. Проведя так еще минут двадцать, Айра, наконец, поднялась и, одевшись, вышла из комнаты без определенной цели, еще не зная, чем себя занять.

Саймир неожиданно выскочил перед ней из-за угла.

— Ты когда-нибудь думаешь, прежде чем сделать? — разозлилась она. — Ты меня напугал.

— Извини, я не специально, — виновато проговорил он. — Кстати, о тебе опять все говорят, вчерашний поединок наделал много шуму. Надеюсь, они разобрались, кто виноват.

— Разобрались, — протянула она. — Целых три часа разбирались. Я думала, что умру там, он мне синяков насажал и плечо повредил, до сих пор болит.

— И что ему теперь