— Знакомый… Он что, ее личный ассистент?

— Я разве не сказала? Она никому не дает свой номер. Запись происходит через посредника, оказавшегося у нее на приеме. Она назначает время в одностороннем порядке.

— Вы говорили, она не всех берет. Она же может отказать! — Самоварова почувствовала, как у нее участился пульс. — Или я вас неправильно поняла?

— Точно не знаю… — протянула Марина Николаевна. — Думаю, если ей чем-то не понравится тот, кто пришел на прием, она просто не возьмет его протеже.

— Ясно, — хмыкнула Самоварова, — Просто тайная ложа какая-то!

— Именно! — все с тем же ребячьим восторгом воскликнула собеседница.

С момента их знакомства Варвара Сергеевна еще ни разу не наблюдала у Марины такого приподнятого настроения.

— Позволю себе набраться наглости и заметить, что вряд ли смогу ей чем-то не понравиться, — продолжала тараторить, будто убеждая саму себя, Марина Николаевна.

— Уверена, понравитесь…

— Само собой, я буду хлопотать за вашу дочь, я же обещала! — выпалила Марина на одном дыхании. — А там — как выгорит!

— Спасибо. Буду ждать вестей. И вот что, Мариночка, в любом случае расскажите мне после о своих впечатлениях. Лучше не по телефону. Найдете время — буду рада увидеться.

— Я тоже буду рада. В том кафе, да? Десерт был чудесный!

— Заметано.

— Целую! — совсем уж неожиданно прощебетала напоследок Марина Николаевна и первая нажала отбой.

Как раз после завершения разговора на кухне появился Олег в надетой задом наперед футболке. Яркий принт с популярным мультяшным героем красовался у него на спине. Олежка явно еще не проснулся.

— Завтракать собираетесь? — Сонно улыбаясь, он потянулся, затем кивнул на еще не остывший аппетитный омлет на сковородке.

— Будешь? — охотно предложила Варвара Сергеевна. — На двоих вполне хватит. И кофеек как раз горяченький.

Глядя на симпатичного ей Олега, похожего на невысокого сказочного богатыря с простым и добрым, беззащитным после пробуждения лицом, Самоварова вдруг поняла то, что опрометчиво упустила из виду. Ох и рассеянная она стала… Дурацкие сны и потоки беспокойных мыслей выбили ее из колеи.

В случае согласия «чудо-женщины» взять Аньку на прием она даже не представляла, как преподнести это дочери!

По складу характера Анька была чем-то похожа на мать — любопытная, жадная до всего нового. Да и для цели, которую преследовала (как вчера выяснилось после разговора Самоваровой с доктором), дочь считала, что все средства хороши.

Но вот приплетать сюда Марину Николаевну…

Рассказать Аньке, что за нее хлопочет чужая, незнакомая женщина?

Тогда придется объяснять, как и почему она сблизилась со случайной свидетельницей пожара.

Зная ее собственнический характер, Варвара Сергеевна была уверенна, что откровенный рассказ вызовет у дочери моментальную антипатию к незнакомке, чьи душевные проблемы вдруг стали значимы для матери. А ревность, в свою очередь, вызовет недоверие ко всей затее.

«Если у Марины получится, свалю все на Ларку Калинину, а ее, в свою очередь, предупрежу! Анька Ларку любит, ей доверяет. А иногда и соврать не грех…» — решила Самоварова и, немного успокоившись, переключила внимание на Олега.

Судя по его беспечной болтовне за завтраком, он про ЭКО пока ничего не знал.

Олег, как и большинство русских мужчин, был устойчиво самолюбив.

Стоило ли говорить о том, как он мог воспринять обвинения Аньки в его мужской несостоятельности?

Унизительные анализы на жизнеспособность сперматозоидов, походы по врачам, сдача семени в случае, если Анька убедит его в необходимости искусственного оплодотворения…

Глядя на довольную физиономию Олега, суетившегося с тарелками у стола, Варвара Сергеевна заранее знала: Анькин сомнительный, вызванный ее неустойчивым психическим состоянием план привнесет негатив и ссоры в отношения молодой семьи.

Поели молча, изредка поглядывая друг на друга и улыбаясь.

Снег, как будто понарошку попугавший, перестал валиться с неба, на кухне было солнечно и тепло ногам от присутствия под столом Пресли и Капы, двух наглецов, по-собачьи примостившихся рядом с хозяйкой в надежде получить со стола какое-нибудь лакомство.

— Как обстоят дела с мусором? — покончив с завтраком, спросил Олег.

В устах этого позитивного во всех смыслах человека даже столь болезненный вопрос не смог испортить Варваре Сергеевне улучшившегося настроения.

А может, все дело в личных границах?

В отношениях с дочерью ее границы были уязвимы, и каждый раз при попытке их нарушения Самоваровой приходилось их отстаивать.

С доктором же, едва закончился конфетно-букетный период, границы не стерлись, но незаметно размылись.

Он даже счел себя вправе открыто намекнуть ей, майору полиции, на причину, благодаря которой они и познакомились — на ее неприкаянность! Горела бы она, как прежде, на службе, откуда бы взялся в ее жизни Валерий Павлович?

Вспомнив его вчерашний сдержанно-покровительственный тон, каким она сама частенько разговаривала с подследственными, Самоварова почувствовала, как снова начала заводиться.

— Варвара Сергеевна, все хорошо? — выдернул ее в реальность голос Олега.

— Да, Олежка. Мусор утром вынес либо доктор, либо Аня.

Олег взглянул на нее с удивлением.

— Я про другой мусор спросил… — замялся он.

— После нашего с тобой разговора была еще собака с оторванной головой, набитая пакетиками из-под сока, — ответила она, как если бы речь шла о чем-то привычном и будничном.

— Почему же вы мне не рассказали?! — с неподдельным возмущением воскликнул Олег.

— Так ты работал. А Ане и доктору я сказала.

— И что они говорят?

— Намекают, что у меня поехала крыша.

Олег нахмурился и достал из кармана треников зарядное устройство с мундштуком и пачку стиков.

Вставив стик в мундштук и затянувшись, он посмотрел ей в глаза. Самоварова почувствовала — его тоже гложут сомнения.

— Какой торговой марки были пакетики из-под сока? — после паузы спросил Олег.

Варвара Сергеевна закрыла глаза и попыталась восстановить перед глазами ту скверную картину.

— «Карапуз».

— Детское питание?

— Да.

— В мешках всегда были игрушки?

— Да.

— Ну что ж… Если кто-то действительно пытается нас извести, у этого психа либо есть в доме маленький ребенок, либо…

— Либо он кому-то из нас мстит за то, что ребенка у него нет, — слетело с языка у Самоваровой.

Бездетная Анька, бездетная Марина…

Да мало ли в наше время женщин, которые лишь к сорока начали задумываться о своем главном предназначении? Сейчас этим никого не удивишь.

После сорока давно уже активно рожают.

Кстати, а что насчет прошлого Олега?

Не отличился ли он сам, оставив в душе какой-нибудь девчонки незаживающую рану?

Все мы, осознанно или нет, оставляем в прошлом обиженных, и не одни только отпетые злодеи способны причинять другим боль.

Олег выудил из мундштука и положил на стол закончившийся стик и сразу заправил новый. Ставший тяжелым и задумчивым взгляд Варвары Сергеевны без слов выдавал ее мысли.

— Я никогда никого не склонял к