— Вон та! — вскричала она, указывая на куклу в синем платьице в белый горошек. Губы ее, кажется, были вымазаны алой помадой.

— Не прикасайтесь к ней! — взвизгнула Пита нехарактерным для нее сопрано. Она уже пятилась к выходу из лачуги. — Эта кукла одержима! В ней девочка! Не прикасайтесь!

Игнорируя ее истерику, Нитро подошел к кукле.

Когда Пита, пятясь, дошла до Зеда, тот ухватил ее за запястье.

— Успокойся! — рявкнул он.

— Не прикасайтесь! — взвыла она снова.

Нитро сдернул куклу со стены и перевернул в руке. Издал вопль ужаса и, выпустив куклу из рук, отскочил от нее.

Все принялись кричать вразнобой, пытаясь понять, что случилось.

Начался полнейший хаос. Пита вырвалась из объятий Зеда и выбежала под дождь. Нитро, будто обезумев, махал руками и тряс ладонями.

— Что там? — взревел Зед.

— Она вся в пауках! — объяснил тот.

Не поняв испанского ответа Нитро, Зед потянулся к кукле.

— Не надо, Зед! — рванулась к нему Елизавета. — Там пауки!

Он отдернул руку. Вместе они склонилась над косо повисшей куклой, разглядывая ее. Из-под подола синего платьица разбегались в стороны десятки крохотных пауков.

Кукла продолжала смеяться.

— Да вырубите вы, на хрен, эту дрянь! — взмолился Хесус.

Зед достал свой швейцарский нож и, задрав на кукле платье кончиком лезвия, обнаружил крупный комок паутины — плотной, как сахарная вата, и кишащей пауками.

— Отойди, — бросил он Елизавете, перерезая нитку, на которой болталась кукла. Та свалилась на пол, рассеивая своих жильцов по доскам. Зед занес ногу и обрушил ее на пластиковое тельце, сминая отсек с батареей и электронной начинкой.

Смех оборвался.

4

В наступившей потрясенной тишине Пеппер выпалил:

— Это что за чертовщина была такая?

— Просто гром прогремел, — объяснил Зед.

— Ты о чем?

— Раскат грома запустил механизм.

Из-под платья разбитой куклы продолжали разбегаться паучки, искавшие убежища в щелях между половицами. Метким пинком Елизавета отправила омерзительную игрушку в дальний угол.

— Раскат грома? — с сомнением повторил Хесус. Он опирался спиной о стену напротив, у самого окна. — Она начала ржать как ненормальная сразу, как Пита спросила, на острове ли еще убийца.

— Одновременно с громом! — поправил его Зед.

— Гром не смог бы заставить…

Рассуждения Хесуса прервал истошный вопль.

5

Нитро первым выбежал из лачуги, Елизавета — сразу за ним. Пита стояла как вкопанная, не сводя вытаращенных глаз с гнущихся под ливнем зарослей, и продолжала кричать.

Елизавета сразу увидела незнакомку. Та стояла метрах в двадцати, прислонясь к стволу большого дерева и обхватив его рукой. Она была обнажена, и ее бледная кожа ясно выделялась на общем фоне сгустившихся сумерек.

Елизавета могла думать только об одном: «Это призрак, призраки существуют, я вижу привидение, мы призвали чей-то дух, господи боже, призраки реальны!»

И тогда за ее спиной Роза вскрикнула:

— Люсинда!

Люсинда? Испытанное Елизаветой облегчение расправило ее сведенные мышцы, ну конечно, как же иначе, кто же еще…

Нитро проскочил мимо Питы, спеша помочь девушке. Елизавета усилием воли заставила свои ноги подчиниться и подошла к Пите.

— Ничего страшного, — шепнула она остолбеневшей приятельнице, обнимая ее за талию и разворачивая назад, к лачуге. — Это Люсинда, подружка брата Розы. Все в порядке.

Пита прекратила голосить и забормотала что-то нечленораздельное.

Елизавета довела ее до лачуги и помогла опуститься на пол — туда же, где Пита сидела и прежде. Очень скоро вошел и Нитро с Люсиндой на руках, вполголоса распоряжаясь, чтобы все отошли с дороги. Свою ношу он опустил на пол, и голова девушки тут же безвольно свесилась набок. Длинные черные волосы, мокрые и спутанные, рассыпались по полу, словно гнездо змей. Лицо было Пепсльно-серым, в грязных разводах. Глаза Елизаветы почти виновато скользнули по телу девушки: худенькие плечи и крупная грудь с большими сосками цвета шоколада, в левый продето колечко; тонкая талия и широкие бедра; треугольник лобковых волос, выше — проколотый пирсингом пупок; длинные стройные ноги; ногти на руках и ногах выкрашены темным лаком сливового оттенка.

Все столпились вокруг. Цепляясь за ноги Зеда, Роза тихо спросила:

— Что с ней?

— Она ранена, — пояснил Нитро и осторожно перевернул Люсинду на живот.

На правом плече девушки зиял глубокий, воспаленный порез с подсохшей, бурой кровью, которая сменялась алой ниже, где свободно стекала по спине. Елизавете подумалось, что рана похожа на приоткрытый рот с размазанным по губам малиновым вареньем.

Пита быстро щебетала что-то высоким, горячечным голосом. Роза расплакалась. Зед подхватил девочку на руки и отнес подальше в сторону. — Ее тоже ударили ножом? — спросил Хесус. — Что там за рана?

Нитро кивнул:

— Очень похоже на раны Мигеля.

— Что же нам делать? — спросил Пеппер. — Ей нужны врачи. Как ей помочь?

Елизавета потянулась к стоявшей рядом бутылке водки Зеда, встала на колени у тела девушки и плеснула немного на порез.

Люсинда тихонько застонала.

Нитро спросил ее, что случилось и кто это сделал. Люсинда не отвечала. Глаза девушки остались закрытыми. Тогда Нитро потянул с себя майку и, оставшись с голым торсом, сложил ее наподобие компресса и прижал к ране.

Елизавета опустила ладонь на лоб девушки.

— У нее жар.

Пеппер накрыл Люсинду своим лиловым пиджаком, прикрыв ее наготу.

— Надо бы что-то потеплее, — заметил Хесус.

— Есть плед под рукой, братишка? — осведомился Нитро.

— Нужно перенести ее в хижину Солано, — сказал Зед.

Он стоял в углу, отдельно от всех, держа на руках Розу.

— Там есть какая-то одежда? — спросил Нитро.

— Я не проверял. Но там были две спальни, два шкафа. И, во всяком случае, на кроватях были простыни и покрывала.

— Это далеко?

— В десяти минутах.

Елизавета покосилась на дверь лачуги, темноту и дождь в неровном проеме.

— Я туда ни ногой, — решительно проговорила Пита. — Ни за что. Она где-то там, она всех нас…

— Довольно, Пита, — резко оборвал сестру Хесус.

— Она там, на острове…

— Хватит, я сказал!

Она прикусила нижнюю губу и сердито уставилась на брата.

— Проголосуем, — предложил Нитро. — Все, кто не прочь перебраться в хижину, поднимите руки.

Руки подняли все, кроме Питы.

6

Ледяные капли больно били по коже Елизаветы. Ветер толкал в спину, забрасывая волосы в лицо и угрожая сбить с ног. Она расставила ноги пошире и ухватилась за дерево, чтобы не упасть. Все они отчаянно сражались с бурей — особенно малышка Роза, которая изо всех силенок, обеими руками держалась за ногу Зеда.

Вскрикнув, Пита завалилась на спину. И осталась лежать, не в состоянии подняться. Она будто устроила борцовский поединок с невидимым противником, который вошел в клинч, а следом уселся ей на грудь. Ее вьющиеся черные