— Откуда у тебя водка, интересно знать?

— Привез с собой.

— Без пьянства и дня протянуть не можешь?

Зед и ухом не повел.

— Водка может сработать, Пепс?

— Это лучше, чем ничего.

Зед вытащил из своего рюкзачка бутылку, скрутил с нее колпачок и поставил водку рядом со светодиодным фонарем.

— Это призрак маленькой девочки, Пеппер, — волновалась Пита. — Вряд ли она захочет пить водку.

— Она и не станет ее пить, — огрызнулся тот. — Зато запах может привлечь ее сюда.

Далее Пеппер распорядился образовать кружок и взяться за руки. Елизавета уселась между Зедом и Розой: левая рука в большой ладони у Зеда, правая сжимает ладошку девочки. Пита опустилась на пол слева от Зеда, за нею Нитро, Хесус и, наконец, сам Пеппер.

— Чтобы призвать чей-то дух… — начал Пеппер, но затем нахмурился и смолк, словно вдруг вспомнив о чем-то. Прочистил горло. — А в этом может крыться проблема, Пита: чтобы призвать дух, нам нужно знать его имя.

— Но имени той девочки мы не знаем, — упавшим голосом заключила она.

— Мы не сможем призвать ее, не зная имени.

— Н-да, сеанс вышел совсем коротким, — хмыкнул Хесус и сделал попытку подняться.

— Сиди, где сидишь, Хесус! — рявкнула на брата Пита. — Имя мы сейчас придумаем. Она ведь единственный призрак на этом острове, так?

Елизавета смотрела на Питу, стараясь взять в толк: разыгрывает она их смеха ради или все-таки свято верит, что вот так запросто они смогут призвать дух маленькой девочки, которая умерла пятьдесят лет назад.

Как там выразился Зед?

Цепочки нейронов со временем только прочнее.

— Так, может, вызовем вместо нее Солано? — предложил Нитро свое решение проблемы. Елизавета подозревала, что он, как и все прочие, за исключением разве что Розы, подыгрывает прихотям Питы, не желая ее расстраивать. — Он ведь тоже умер неподалеку.

Пита обдумала такой вариант, но затем покачала головой.

— Нет, я хочу поговорить с девочкой. Мы просто назовем ее… Канделарией[17]. Подойдет такое имя, Пеппер?

— Конечно, Пита, почему бы и нет… — сразу согласился тот. — Пусть будет Канделария.

— Ты в порядке, Пепс? — спросил его Зед. — Не особо блестяще выглядишь.

— Просто устал немного. Прилягу отдохнуть, когда закончим. Ну, хорошо… мы готовы?

— Готовы, — вздохнула Пита.

— Готовы! — серьезно повторила за ней Роза. Пеппер произнес короткую молитву, прося о защите, после чего велел остальным повторять вслед за ним и напряженно, торжественно воззвал: «Дух, живший в прошлом, воротись к нам».

Они послушно повторили:

— Дух, живший в прошлом, воротись к нам… «Да направит тебя свет этого мира в наш круг». — Да уж, заблудиться нельзя… — пробормотал Хесус.

— Молчи, Хесус! — прошипела Пита.

— Что вы за люди? — вздохнул Пеппер. — Негативная энергетика только оттолкнет дух. И постарайтесь говорить с уважением, словно приглашаете кого-то в свой дом.

Он начал церемонию сначала: «Дух, живший в прошлом, вернись к нам!»

— Дух, живший в прошлом, вернись к нам…

«Да направит тебя свет этого мира в наш круг».

Да направит тебя свет этого мира в наш круг…

«Милая Канделария, пусть свет укажет тебе дорогу к нам».

— Милая Канделария, пусть свет укажет тебе дорогу к нам…

— А теперь закройте глаза, — тихо велел им Пеппер. — Подождем.

Елизавета прикрыла глаза. Отчасти она была готова услышать, как кто-то закричит, пытаясь в шутку напугать остальных, но все молчали. Минута ожидания тянулась бесконечно, а потом прошли и две, и три…

Наконец она приподняла веки, чтобы оглядеться. Хесус и Нитро так и сидели с открытыми глазами: Хесус строил нелепые гримасы, пытаясь рассмешить Нитро.

— Вы это почувствовали? — спросил вдруг Пеппер.

— Что? — еле слышно выдохнула Пита.

— Я ощутил чье-то присутствие.

— Кажется, я тоже ощутила!

Елизавета вообще ничего не чувствовала. И закрыла глаза опять.

— Мне кажется, дух Канделарии пребывает сейчас с нами, — объявил Пеппер и вновь заговорил театрально-торжественным голосом: — Милая наша Канделария, благодарим тебя за то, что ты смогла присоединиться к нам этим холодным, ненастным вечером. Своим присутствием ты оказала нам честь. Мы взыскуем ответов из мира, в котором ты пребываешь ныне, покинув сию юдоль… И если ты готова, просим тебя стукнуть один раз как ответ «Да» и два раза — как «Нет»…

Дальше он зашептал:

— Момент настал, Пита. Задай вопросы, но выражай их как можно проще.

— Что я могу спросить? — неуверенно выдавила она.

— Может, про выигрышную комбинацию в следующей лотерее?

— Зед!

— Да тихо вы! — шикнул на них Пеппер.

— Наша милая Канделария, — громко заговорила Пита, подражая торжественному тону Пеппера, — ты ли утонула у берегов этого острова пятьдесят лет назад?

Никакого ответа.

— Спроси еще раз, — тихо посоветовал Пеппер.

Пита повторила свой вопрос.

Они ждали в тишине, пока Пеппер не прошептал:

— Вы это слыхали?

— Да! — сказала Пита.

Елизавета тоже слышала. Одиночный стук в наружную стену лачуги. По ее хребту пополз холодок, но она быстро отчитала себя за наивность. Всего-то какая-нибудь кукла качнулась на ветру, задела стену ручонкой. Она не представляла себе, производили ли куклы какой-то шум раньше, хотя, наверное, должны были; она просто не слушала, а потому и не слышала. В отличие от Пеппера, скорее всего. Именно потому он и предложил такой способ сообщения с потусторонним миром, ведь так?

— Спроси еще о чем-нибудь, — посоветовал Пеппер. — Она вряд ли останется здесь надолго.

— Милая Канделария, ответь, заточен ли твой дух на этом острове?

Тишина.

— Повтори, — сказал Пеппер.

— Милая Канделария, ответь, заточен ли?..

Стук.

Пита втянула в себя воздух.

Елизавета распахнула глаза. У остальных они были прикрыты, — а у Розы еще и плотно зажмурены, словно та была напугана до смерти. Зед сидел со скучающим лицом, а Нитро и Хесус, похоже, прятали улыбки. Лицо Питы воплощало собой сосредоточенность.

Елизавета закрыла глаза.

— Милая Канделария, — продолжала Пита, — причастна ли ты к убийству, которое произошло на этом острове?

Новые удары в стену.

— Их было три? — выдохнула Пита.

— Два, кажется… — сказала Елизавета.

— Точно, три! — не согласилась Роза.

— Спроси ее снова, — устало предложил Пеппер.

— Милая Канделария, причастна ли ты к убийству, которое произошло на этом острове?

Два удара в стену.

— Милая Канделария, убийца все еще на острове?

Тишина.

— Милая Канделария, убийца…

Прямо у них над головами прогремел раскат грома, громче и страшнее всех прежних. В этот самый миг одна из кукол на стене принялась вдруг хохотать.

3

Все, включая даже Хесуса с его растянутой лодыжкой, вскочили на ноги. Пока длился сеанс, сгустились сумерки, быстро вобравшие в себя остатки солнечного света, но фонарь Пеппера продолжал освещать внутренность лачуги. Елизавете не составило труда определить,