Шрифт:
Закладка:
Книжные полки Вайолет завалены научной литературой: по насекомым, по ботанике, даже по астрономии. Одна из книг – путеводитель по жизни местных насекомых «Секреты долины» – написана, похоже, самой Вайолет. Кейт с облегчением обнаруживает и художественную литературу, даже несколько томиков поэзии.
Авторы большей части романов – женщины: Дафна дю Морье, Анджела Картер, Вирджиния Вульф. За последний месяц она прочитала «Ребекку», «Кровавую комнату», «Орландо». Уже давно она не получала такого удовольствия от чтения, от историй, сотканных воображением других людей. В последние посещения библиотеки, перед тем как она ушла от Саймона, ей было не по себе, ее не покидала тревога: она вздрагивала от тиканья настенных часов, от каждой тени, упавшей на страницу. Она даже думала, что утратила магию чтения: способность погрузиться в другое время, в другое место. Для нее это было все равно что забыть, как дышать.
Но оказалось, что она переживала зря. Теперь миры, персонажи, даже отдельные предложения не исчезают, а горят в ее мозгу словно маячки. Напоминая ей, что она не одинока.
Кейт только что закончила читать небольшой роман под названием «Лолли Уиллоуз» Сильвии Таунсенд Уорнер о старой деве, которая переезжает в сельскую местность, чтобы заняться колдовством. На форзаце стоит штамп: «Книги и подарки Киркби, Кроус-Бек». Это книжный магазин рядом с церковью. Рядом со штампом написано от руки: «Напомнила о тебе! Эмили x».
Просматривая библиотеку Вайолет, Кейт находит такой же штамп на некоторых других книгах. Но среди них больше нет книг о ведьмах, хотя она обнаружила сборник стихов Сильвии Плат, с загнутым уголком на странице со стихотворением «Сожжение ведьмы».
Кейт вспоминает свистящий шепот администратора в медицинском центре. Она сказала, что одна из Вейвордов была ведьмой.
«Книги и подарки Киркби» – красное кирпичное здание, пристроенное к деревенской церкви Святой Марии. Небольшое и приземистое, оно жмется к церкви, будто пытаясь спрятаться за ней. Когда Кейт открывает дверь, звонит колокольчик, и тут же ее встречает уютный запах пыли и старых кожаных переплетов. Половицы практически полностью скрыты цветастыми турецкими коврами, на которых то тут, то там поблескивают волоски, похожие на кошачью шерсть.
– Добрый день! – раздается голос, обладательницу которого не видно за лабиринтом стеллажей. Кейт заглядывает за негусто населенную полку, помеченную как «История Святой Марии», и видит у стола, на котором громоздятся стопки новых изданий, женщину лет пятидесяти. От женщины исходит нежный древесный аромат – масло пачули. На руках у нее пристроился огромный рыжий кот, который трется об очки, свисающие с цепочки на ее шее.
– Брысь, – говорит она коту, и тот, мяукнув, прыгает на пол.
– Чем могу помочь? – говорит она, теперь уже обращаясь к Кейт.
Есть что-то знакомое в этих морщинках вокруг глаз, когда она улыбается. В седых каштановых кудрях. Кейт краснеет, понимая, что это та самая женщина, которую она видела в овощной лавке несколько недель назад.
Может, это и есть Эмили?
– С вами все в порядке, милая? – спрашивает женщина, когда Кейт не отвечает.
– Да, простите, – она вытирает потные ладони о штаны. – Меня зовут Кейт… Кейт Эйрс. Я ищу Эмили.
– О! – улыбка женщины становится шире. Кейт смущается от того, как засияли ее глаза. – Внучатая племянница Вайолет. Я должна была догадаться – у вас ее глаза. Эмили – это я, мы с вашей двоюродной бабушкой были подругами. Я очень сочувствую вашей потере. Она была чудесной женщиной.
– О, все в порядке, – Кейт бросает в краску. – То есть я почти не знала ее. Я даже не знала, что она умерла, пока мне не позвонил ее поверенный, потому что она оставила мне свой дом.
– Нам нужно как-нибудь встретиться, – подхватывает Эмили. – Мы с Майком, это мой муж, живем на ферме Окфилд. Приходите к нам в гости, мы будем очень рады! И я вам что-нибудь расскажу о ней.
– О, – неуверенно говорит Кейт, – так любезно с вашей стороны. Тогда я дам вам знать?
– Конечно.
Повисает пауза, и Кейт чувствует на себе взгляд Эмили. Внезапно ей хочется, чтобы она была одета во что-то другое: вырез у футболки слишком низкий, джинсы некомфортно обтягивают бедра. Даже прическа будто не ее. Она неловко трогает грубые обесцвеченные пряди.
– Как бы то ни было, может, я могу помочь чем-нибудь еще? – спрашивает Эмили. – Посоветовать книги, например?
– На самом деле, – отвечает Кейт, – я хотела спросить, есть ли у вас что-нибудь об истории Кроус-Бек? Или… – Она колеблется, нервы пульсируют в животе. – Вы могли бы рассказать мне о Вейвордах?
– А, – Эмили хмыкает, – до вас уже добрались слухи?
Кейт вспоминает администратора в приемной у доктора, то слово, которое она выплюнула, будто оно отдавало гнилью.
Ведьма.
– Да, что-то вроде того.
– Деревенские любят посплетничать. Ну… говорят, что какую-то Вейворд судили как ведьму в семнадцатом веке.
Кейт вспоминает крест под платаном. Кривые буквы. RIP.
– Правда? И что с ней случилось?
– Боюсь, я не знаю подробностей, милая. К сожалению, тогда такое случалось повсеместно. Женщин обвиняли направо и налево.
– А тетя Вайолет когда-нибудь рассказывала о них? О роде Вейворд?
Эмили молчит и хмурится. Она теребит цепочку, так что линзы мигают бликами от света.
– Она не любила рассказывать о своей семье. Мне казалось, ей больно говорить на эту тему. Из-за того, почему ей пришлось покинуть Ортон-холл.
Кейт вспоминаются позолоченные рассветом башенки, мимо которых она проехала по пути сюда.
– Как бы то ни было, – Эмили моргает и оглядывается на часы в форме кошачьей мордочки. Один ус – тот, что покороче, приближается к пяти. – Боюсь, мне скоро нужно закрываться, милая. Приходи в любое время, и дай мне знать, как у тебя дела. И предложение остается в силе.
Кейт чувствует, как щеки заливает жар, когда она прощается. Она хочет спросить еще кое-что, но никак не может собраться с духом. Остаток денег на ее банковском счету быстро уменьшается: вскоре у нее останутся только купюры, спрятанные за подкладкой в сумочке – она держит их на крайний случай. Когда она обнаружила надпись для тети Вайолет на экземпляре «Лолли Уиллоуз», ей в голову пришла глупая фантазия, что, возможно, она сможет работать в этом книжном
