можно принимать в расчет.

– Интересно, с ней то же самое?

– Ну, с ними со всеми, так ведь? Все эти Вейворд. Начиная с самой первой.

А затем администратор добавляет кое-что – и это слово настолько неожиданное, что Кейт уверена, что ослышалась.

Ведьма.

На улице Кейт делает глубокий вдох. В голове у нее все перепуталось, как в тумане.

Она все еще слышит их: монотонные звуки – это бьется сердце ее ребенка. То, как они заполнили комнату. Даже не верилось, что они исходят из ее собственного тела. Казалось, что они исходят с неба – как от взлетающей птицы. Или вовсе не из мира сего.

Уже два часа ночи, но Кейт еще не спит, наблюдая, как за окном в бледном свете месяца мелькают силуэты летучих мышей.

Она чувствует, как мечущиеся в панике мысли ускользают от нее, будто у них тоже есть крылья. Она кладет руку на живот, ощущая гладкую теплую кожу. Даже сейчас невозможно представить, что внутри нее плавает личинка существа, которую она видела на мониторе. И она растет, превращаясь в ребенка.

Женщины в приемной говорили о Вейвордах с такой интонацией, будто у Кейт имеется какой-то дефектный ген, закодированная ошибка, таящаяся в ее клетках, и Кейт обречена. Так же, как ворона, которую она нашла в камине; странные белые пятна на блестящих перьях были, как она прочитала, признаком лейкизма, генетической особенностью, передающейся из поколения в поколение.

Она вспоминает, что сказала продавщица в овощной лавке про виконта. Что у него не все дома.

Может быть, они имели в виду какие-нибудь психические отклонения, передающиеся по наследству? Она бы не удивилась. Все эти панические атаки, годами преследующие ее, – как будто что-то сдавливает горло и скребет когтями грудь.

Как будто что-то пытается выбраться наружу.

Еще час проходит в попытках уснуть, но все без толку; сдавшись, она откидывает одеяло.

Включив свет, она вытаскивает из-под кровати шляпные коробки. Должно быть что-то, что она пропустила в первый раз.

Она снова перебирает содержимое папки с выцветшей пыльной обложкой. Но здесь нет ничего – ничего, что она не видела раньше. Ни единого упоминания о Вейвордах.

Разочарованно вздохнув, она достает старый паспорт Вайолет и открывает его на странице с фотографией, всматриваясь в темные глаза, которые так напоминают ее собственные. В Ваойлет на снимке чувствуется решимость, которую Кейт не заметила раньше: твердо сжатый рот, упрямый подбородок. Как будто бы Вайолет сражалась за что-то и победила. Она никогда бы не стала такой, как Кейт: мягкой и послушной, так что Саймон легко лепил из нее, будто из глины, все, что хотел.

Неожиданно ей хочется, чтобы ее двоюродная бабушка была жива, чтобы Кейт могла поговорить с ней. Чтобы она могла поговорить с кем-нибудь. С кем угодно.

Она уже собирается положить паспорт обратно, как из него выпадает листок пожелтевшей бумаги.

Это свидетельство о рождении. Свидетельство о рождении Вайолет.

Имя: Вайолет Элизабет Эйрс.

Дата рождения: 5 февраля 1926 года

Место рождения: Ортон – холл, вблизи Кроус – Бек, Камбрия, Англия

Род занятий отца: Пэр

Имя отца: Руперт Уильям Эйрс, девятый виконт Кендалл

Имя матери: Элизабет Эйрс, урожденная Вейворд

Кейт вспоминает письма. Руперт и Элизабет – это родители Вайолет, прадедушка и прабабушка Кейт. И это значит, что Кейт… Кейт тоже Вейворд.

Когда Кейт засыпает, ей снится тот самый кошмар, который преследовал ее все детство: ее маленькая рука в большой отцовской, тень вороны среди деревьев. Крылья, бьющие по воздуху; визг шин по асфальту. Влажный звук, с которым тело отца падает на землю.

Только теперь, в коттедже, сон продолжается: хлопанье крыльев превращается в скачущее сердцебиение ее малыша. Она видит плод: он растет и растет, словно восходящая луна. И вырастает в ребенка. И это не мальчик, не голубоглазый блондин, как Саймон. Это девочка, темноволосая и черноглазая. Она похожа на тетю Вайолет. Она похожа на Кейт.

Девочка Вейворд.

Утром она берет с прикроватного столика скомканную брошюру и разворачивает ее. Но она не набирает номер. Она не может заставить себя сделать это. Каждый раз, когда она берет телефон, ей вспоминается, как билось сердце ребенка, как он выглядел внутри нее: мерцая, словно жемчужина. Ей вспоминается ребенок из ее сна: волосы и глаза – черные и блестящие, как агат, как чернозем.

На мгновение она замирает, думая, что бы сделал Саймон, узнав, что она беременна. Как бы он обращался с их ребенком.

На этот раз все будет по-другому. Она будет другой. Она будет сильной.

Кейт вспоминает, как она выглядела в зеркале, когда примерила накидку тети Вайолет. Тот темный блеск в своих глазах. На мгновение она почувствовала себя почти сильной.

Она сохранит свою малышку, свою девочку Вейворд. Откуда-то Кейт знает, что носит девочку.

Она защитит ее от опасностей.

19

Альта

Даже когда мне позволили одеться, я чувствовала на своем теле сотни взглядов, как будто я все еще стояла голая. Мужчины смотрели на меня голодными глазами, словно я была лакомым кусочком, который они жаждали заглотить. Все, кроме того самого, что в первый день смотрел на меня с жалостью, – он отвел взгляд.

У меня уже не было сил смотреть на них: ни на публику в зале суда, ни на судей, ни на обвинителя, ни на доктора. Ни на Грейс в ее белом чепце. Я хотела принести паука из темницы, чтобы среди врагов у меня был друг. Но я понимала, что это небезопасно, что это только сделает тучу подозрений, нависшую надо мной, еще более грозной. Но вдруг мой глаз уловил, как что-то блеснуло, и я увидела, что мой паучок последовал за мной и плетет паутину в уголке скамьи подсудимых. Когда я увидела, как его ножки перебирают мерцающие шелковые нити, у меня на глазах выступили слезы. Мне так захотелось стать такой же маленькой и убежать отсюда подальше.

Я родилась с родинкой. Той самой, которую выцарапала в свою первую ночь в замке. Мне следовало подумать об этом раньше, еще до того, как они привели доктора Смитсона в тюрьму в Кроус-Бек. Но из-за недостатка еды и света, из-за того, что приходилось отбиваться от вопросов обвинителей, я не могла ясно мыслить. В любом случае это была авантюра: ранка затянулась, но припухла и сочится. Доктор Смитсон мог бы догадаться, что было на этом месте.

Ведьминская метка, так