но говорила она спокойно и почти без рыданий. — Впервые все понимаю. Даже если бы победили тебя, то пришел бы Карр или Сандис. А может, кто-нибудь из ваших сенаторов просто послал бы золото Радану и его прихвостням, чтобы свергнуть отца. Или прилетело бы то чудовище. Демон, да? Рано или поздно нас бы стерли или снова поставили на колени. Я поверила пророчеству, Михаир. Была маленькой девочкой, когда услышала его. И я поверила в него всем сердцем. Придет Армия Зла, но ее можно победить. Только пророчество умолчало… — голос Орины дрогнул, и она криво улыбнулась, хотя на глазах блестели слезы. — Что Армия Зла не одна. Их много. И за одной придет другая. Всех не победить. И теперь понимаю, что лучший исход был другой, — в голосе ее сквозили печаль и боль. — Мне надо было остаться там с Илинтель. Сражаться и погибнуть. Сгореть вместе с ней. Ты бы получил за меня какой-то уровень. А я… я бы ушла, не увидев, как вся моя жизнь рухнет один раз, потом второй. Но я выжила. Выжила и лишь доставила нам обоим больше проблем.

Кажется, драки сегодня точно не будет. Я отпустил ее запястье и отошел на шаг назад.

— Выговорилась?

— Да. Наверное.

— А теперь послушай меня. Все, что ты сейчас сказала — правда. Армий Зла в мире полно. В общем-то — других практически нет. Кто для своих — герой, тот для врагов — страшный злодей. Редко бывает иначе. Но зря ли ты дожила до этого момента? Не думаю. В конце концов у тебя хватило времени осознать многое. Горькая правда для меня лучше, чем красивая, громкая и манящая ложь. Однако не стоит уж слишком уходить во мрак отчаянья. Да, союзники тебя кинули. Вышло неприятно. Ашминиты снова вернутся на улицы Канртега. Тоже хреново. Но могло быть и хуже.

— Могло… быть и хуже? — невесело усмехнулась Орина с нотками истерики в голосе. — Это должно меня утешить?

— Ну да. Ты хотела навести в городе справедливость, и отчасти у тебя получилось. Элита обновилась. Пусть через поколения они тоже забудут, что когда-то были бедными, но какое-то время будут помнить. Самых наглых, как среди богачей, так и среди бандитов, покарали. Ашминиты же, увы, слишком выгодны городу. С тем же успехом можно пытаться запретить рыбную ловлю или это ваше вонючее дерево. Все не получилось так как тебе хотелось, но город пережил кризис. Ты… Именно ты вызвала меня через видение, чтобы имперский флот двигался вам на помощь как можно быстрее. Только благодаря этому орды Гастоса не вырезали большую часть города во славу Мирканто. А сейчас поднимайся. Я не собираюсь участвовать в твоем самоубийстве. До Империи ещё плыть и плыть. По пути есть несколько подходящих островов. А пока будем считать, что твой выбор еще не сделан. Ты слишком пала духом, чтобы достойно принять смерть или новую жизнь. Дам тебе ещё немного времени.

С этими словами я повернулся и зашагал прочь, одновременно приказывая Арамии разобраться с раной девушки. Однако Орине ещё было что сказать.

— Все равно не понимаю… — донеслось мне вслед. — Зачем тебе такой союзник, как я? Меня преследует злой рок. Вечно теряют все и всех. Не боитесь, что погублю ваши амбиции своим невезением?

Я приказал Арамии чуть повременить и повернулся, снимая металлическую маску. Лицо ощутило порывы холодного ветра.

— Все нормально. Не боюсь. Я самый везучий человек в этом мире. Моя удача перевесит любые проблемы.

— Уверены? Многовато на вашем лице шрамов для самого везучего.

— Столько шрамов и ни одной смертельной раны! — усмехнулся в ответ я. — Даже не представляешь, какие люди и чудовища желали моей смерти в свое время. А я ещё жив. Даже умудрился вцепиться в кусок имперской власти. Это ли не величайшее везение? И хватит уже сидеть на коленях. Встань, дочь Севера. Ты умрешь как воин или будешь жить как стратег. Не унижай своего достоинства.

На этом я наконец удалился.

Плыли назад мы в разных лодках, однако время от времени следил за Ориной. Слава богам, самоубиваться без моего участия она не пыталась. Это была бы глупая трата ценнейшего ресурса. Мораль стабилизировалась в районе 346. Маловато, но пока сойдет.

— Что за танцы там были? — спросил Ган.

— Да так, — отмахнулся я. — Развлеклись немного.

Оказавшись на корабле, я ощутил страшную усталость и одновременно некое освобождение. Будто бы тяжесть упала с плеч или сердца. Теперь я понимал, что все дела с Канртегом закончены. Проклятый город покинет не только мое тело, но и мое внимание. Пусть дальше Фальвус занимается морской тематикой. Сие его стезя. Я же с нетерпением жду возвращения на пыльную твердую сушу, где можно ходить большими построениями пехоты и копать укрепления. Это моя стихия.

Орину разместили в небольшой изолированной комнате под палубой «Арагамерона». Я же отправился спать в восстановленную надстройку. Там уже не было таких роскошеств как изначально, однако на теплую кровать после тяжелого дня можно было рассчитывать. За пределами корабля бушевала гроза, но ветер ослаб. Большого шторма не случилось, и сырая дождливая погода скорее успокаивала, чем действовала на нервы.

Уже засыпая, заметил, что Луна отправилась навестить Орину. Хорошо. Даже подслушивать не буду. Вот такой я сегодня благородный. Аж самому тошно. На самом деле не думаю, что Луна будет ее против меня настраивать. Особенно, учитывая последние наши с ней взаимодействия. Можно расслабиться и спать.

Чужие сны на этот раз не выпали, но меня посетило иное видение. Тоже крайне любопытное.

Сначала я увидел, как на фоне серых небес кружатся белые хлопья снега, а затем сквозь завесу метели начал проступать уже знакомый образ. Высокая горная гряда с белыми шапками ледников. Трон Забытого. В одну из горных вершин ударила молния, озаряя темно-зеленые ряды сосен у подножия каменных гигантов.

Затем мне привиделся рунный камень-алтарь, украшенный разноцветными лентами. Под его нависающей тяжестью ждала свежей крови ритуальная чаша. Тонкие острые шипы, покрывающие всю ее поверхность, влажно блестели. И чаша дождалась крови.

— Доводите уколы до конца, триумвир, — послышались мне знакомые слова Орины в вое ветра, а ответило ей громогласное эхо, повторяющее уже за мной.

— Хочешь, чтобы все закончилось так лего? Так бесславно? Встань, дочь Севера. Ты умрешь как воин или будешь жить как стратег. Не унижай своего достоинства.

Россыпь капель крови сорвалась с камня и упала в чашу. Не так много как за убийства Яхсада или Гастоса, но больше чем за многие мои обычные сражения. Удивительно. Значит, Старик одобрил мои действия