Шрифт:
Закладка:
«Мести», – мысленно ответила Ирен, но вслух сказала совсем другое:
– Вырваться из нищеты, избавиться от клейма незаконнорожденной, стать дамой.
– Дамой? – приподнял брови герцог.
– Именно. Или ведьмам полагается жить исключительно в землянках и не мечтать завести свой собственный светский салон?
Их взгляды скрестились словно острые рапиры. И, виданное ли дело, Гейл отвел глаза первым.
– Я плохо представляю вас, щебечущей о тряпках, – признался он.
Внутри медленно нарастало раздражение.
Девчонка играла с ним! Она бросила ему вызов, первое сражение свела вничью, а новое и вовсе готовилась выиграть.
– Сразу видно, вы мало знакомы с женщинами, – улыбнулась Ирен. – В гостиных можно обсуждать литературу, экономику, политику, а не только последние модные фасоны.
– Литературу – пожалуйста, остальных тем я советовал бы вам избегать. Расстаться с головой в Энии очень просто.
Прозрачный намек повис в воздухе, однако Ирен его проигнорировала. Он пугал ее казнью, судебным преследованием! Да по сравнению с резней в замке Квик это детский лепет!
Однако Гейл воспринял ее молчание иначе.
– Вот и правильно, тьесса, не лезьте туда, где вам делать нечего. И какого же мужа вы себе присмотрели? – с былым покровительственным благодушием поинтересовался он. – Раз завели речь о салоне, то уже набросали список.
– Увы, нет, милорд. – Ирен примерила образ кокетки. – Я вручила себя в руки судьбы. На кого она укажет, за того я и выйду. Так что там с выступлением перед принцессой? – стараясь не показать, насколько это важно, легкомысленно напомнила девушка. – Я могу заболеть, это несложно, но тогда торжественная встреча будет сорвана…
«А мне станет труднее подобраться к королю и подлить ему яда».
– Темный с вами! – неохотно согласился Гейл. – Не желаю, чтобы брат взвалил на меня поиски новой певички!
Отыскать ее в столь короткий срок, за сутки, практически невозможно. Гейл в красках представил, как станет распекать его, орать Хантер. Он не терпел ни малейшего отклонения от своих планов. И ладно бы только кричать, с брата станется вспомнить о бредовой идее брака с Сесиль. В качестве наказания Хантер вполне может их обручить. И ведь ничего не скажешь в свое оправдание. Если королевская певица – ведьма, почему молчал, почему она до сих пор не в застенках инквизиции?
Бесовка таки выиграла сражение! А ведь еще пять минут назад условия диктовал он.
Довольная Ирен рискнула послать Гейлу игривый взгляд из-под ресниц. Хмурый герцог его проигнорировал. Теперь он уткнулся в угол, тогда как Ирен, наоборот, перебралась на середину сиденья, потянулась к корзине со всякой снедью, любезно оставленной для комфорта путешественников. Отломив немного хрустящего хлеба, она, смакуя каждую крошку, отправила его в рот и запила разбавленным вином из оплетенной сухой лозой бутыли. Победа вышла знатная, нужно отпраздновать! И нежданная, потому как слова о принцессе вырвались спонтанно, безо всякого плана.
– Вы любите музыку, милорд?
От вина и хорошего настроения у Ирен развязался язык.
– Нет, – по-прежнему не глядя на нее, буркнул Гейл.
– Почему?
Воспользовавшись моментом, девушка избавилась от порядком надоевших туфель. Благослови Вечная мать длинные пышные юбки! Под ними ничего не видно.
– Послушайте, тьесса, – Гейл резко обернулся к ней; если бы не маска, Ирен видела бы ходившие под кожей желваки, – то, что я вас не выдал, вовсе не означает, будто мы стали друзьями. Я не намерен с вами болтать.
– Вам же хуже, – пожала плечами ничуть не опечаленная Ирен. – Я всегда найду собеседников, а вот вы… Сомневаюсь, будто среди придворных отыщется много желающих скрасить ваши будни. Поэтому вы и полюбили инквизиторское дело, вовсе не из-за дара. Там можно допрашивать, слушать чужие крики – хоть какая-то замена общению.
Гейл заскрежетал зубами. Паршивка била по больному. У него не было друзей, да что там, кого-то, с кем он мог просто поговорить, поделиться своими сомнениями, мелкими радостями и горестями. После покушения Гейл избавился от былых приятелей, превратился в добровольного затворника. Ему претила жалость, а ничего другого новая внешность вызвать не могла.
– Хорошо, давайте поговорим. – Он скрестил руки на груди. – Как вы намерены меня лечить? Или вы благополучно забыли о данном обещании?
– Немного бодяги, камфорного масла, яиц, секретный ингредиент и магия. В результате получится действенная мазь. Компресс с ней нужно наносить на ночь. Уже через месяц заметите первые результаты.
– Дочь травницы могла бы справиться быстрее! – пробурчал Гейл.
Он отгонял от себя хрупкую надежду стать прежним. Если светила науки не смогли, то какая-то ведьма – и подавно.
– Быстро только кошки плодятся, милорд, – помянула народную пословицу Ирен.
Существовало одно средство, которое вернуло бы ему лицо за пару недель, но говорить о нем инквизитору смерти подобно. За один намек на ритуал, потусторонние силы, ее отправили бы на костер.
И все же почему король не одолжил Гейлу перстень Дорианов? Артефакт быстро залечил бы рубцы. «Потому что гадина не способна любить, – ответила самой себе Ирен. – Даже собственного брата».
* * *
Торжественная встреча Гентебергской принцессы Анны стала для Пьекита самым ярким событием со дня основания. Когда Гейл со спутниками въезжали в город, тут еще стоял стук молотков – спешно доделывали триумфальную арку. Для пущей нарядности ее выкрасили золотой краской.
– Дешевая комедия! – неодобрительно покачал головой герцог. – А вам нравится? – обратился он к спутнице.
– Нет, – не колеблясь, предельно честно ответила Ирен.
Между ними воцарилось хрупкое перемирие. Днем они вели необременительную светскую беседу, вечером Ирен занималась лечением Гейла. Постоянно у него на виду, чтобы не сбежала. Пересилив нелюбовь к музыке, он даже присутствовал на репетициях и признал: голос у девушки есть, слушать приятно.
– Зато арии кошмарные, – вздохнула Ирен. – На месте принцессы я бы умерла со скуки.
Гейл рассмеялся и пригрозил:
– Смотрите, маэстро Эрнс узнает и сильно обидится!
– Пускай! Может, обида подвигнет его работать лучше.
Этот короткий разговор и послужил началом их полноценного общения. Вот и теперь Гейл нашел благодарного слушателя своей критики. Остальные в один голос бы заверяли, что аляповатая арка с гербами двух стран прекрасна, потому как эскиз утвержден лично его величеством. Будто Хантер смотрел проект! Он отдал все на откуп придворному архитектору и декоратору, а те, будто сговорившись, сотворили апофеоз пошлости и дурновкусия за огромные деньги. Половина суммы явно осела в их карманах. Не могла деревянная арка столько стоить!
– Мне кажется, они опустошили все сады, чтобы высадить столько роз.
Ирен указала на живую изгородь из горшечных цветов, наспех сооруженную по обеим сторонам улиц, ведущих на Ратушную
