тогда вы тоже шли на кухню, но заблудились?

Ирен ответила вопросом на вопрос:

– Вы бы отказали королю?

Гейл не ответил, но саркастическая усмешка погасла. Он отвел взгляд от ее груди – значит, больше не считал продажной девкой.

– Вот и я не смогла. – Поколебавшись, Ирен вернула пудреницу обратно на туалетный столик. – Таких, как я, не спрашивают.

По лицу Гейла скользнула тень. Вспомнилось, с какой нескрываемой похотью Хантер рассказывал о новой певице. Эту должность давно следовало бы переименовать в королевскую шлюшку.

– Положим, – однако его было не так-то просто сбить с толку, – но вы по-прежнему ведьма.

Ирен промолчала, только плотно сжала губы.

Проклятый инквизитор загнал ее в ловушку! Действительно не имело значения, добровольно или нет девушка направилась в спальню короля, главное, что она ведьма.

И все же…

Сначала Ирен отмахнулась от шальной мысли, но потом вернулась к ней. Принуждение – это хорошо, но после него нет возврата. Их спутники не настолько глупы, чтобы поверить, будто его светлость добровольно шагнул из окна. Да и где гарантия, что Ирен сумеет пробиться к разуму Гейла? Его способности пока оставались загадкой. Вряд ли они ограничивались умением разоблачать ведьм.

Нет, любое резкое движение, и прощай, дворец, прощай, столь желанная месть! Но если Ирен чуточку схитрит… Ее фамилия Гейлу по-прежнему неизвестна, а его лицо – вожделенная возможность задержаться в непосредственной близости от короля.

– Мы могли бы заключить сделку, ваша светлость.

– Сделку? – Брови его вновь поползли вверх. – Что ж, это интересно!

Гейл пересек комнату и расположился в небольшом кресле возле зеркала, на расстоянии вытянутой руки от нее. Он не боялся ее, однако Ирен чувствовала, что пробудила в нем любопытство.

– Что, даже не примените принуждение? – подначивал Гейл. – Так быстро и просто! Я разочарован.

– Увы! – развела руками Ирен. – Я недостаточно опытная ведьма.

– К счастью для самой себя. Я начал подозревать вас с той самой ночи, когда вы якобы искали библиотеку. Сегодняшняя ложь тоже не выдерживала критики. Кого-то другого вы, возможно, и обманули, но не меня. Замкнутое пространство – чрезвычайно опасная штука! Поневоле приглядываешься к спутникам, подмечаешь детали. Длительного тесного контакта не избежать, а тут никакие чары не помогут.

Пальцы Ирен в досаде сжались.

Если бы Гейл не зашел тогда в королевскую спальню, если бы принцессе Анне не вздумалось навестить родственницу… Куча разных «бы» и полный крах. Однако слабая надежда все еще теплилась в душе.

– Можно?

Она взглядом попросила разрешения взять халат и накинула его на плечи. Ну вот, теперь Ирен чувствовала себя увереннее. Полуголой деловые переговоры не ведут.

– Такой вы мне нравитесь больше – блондинкой, – неожиданно заметил Гейл. Подперев подбородок рукой, он пристально изучал Ирен, словно картинку из учебника. – Я всегда предпочитал настоящее. Ваша брюнетка была чуточку вульгарна. Во вкусе его величества, но не в моем. Специально выясняли?

Сердце камнем ухнуло в желудок. Кончики пальцев похолодели.

Неужели он разгадал ее замысел, понял?.. Да ну, бред! И все же она должна убедиться.

– Что именно, ваша светлость?

Не зная зачем, Ирен медленно, не совершая резких движений, подняла маску и теперь нервно теребила ее в руках.

– Вы хотели получить место королевской певицы. Не отпирайтесь, Селена! Или как там ваше настоящее имя? Ваши черты лица мне знакомы. Я не мог видеть вас раньше?

Ирен потребовались все душевные силы, чтобы голос ее не дрогнул.

– Вряд ли. – Она равнодушно дернула плечиком и, аккуратно расправив, положила бархатную маску рядом с пудреницей. – Где брат короля – и где какая-то ведьма! Однако милорд напрасно считает меня лгуньей. – Требовалось как-то спасать ситуацию, и Ирен принялась ткать очередную паутину обмана. – Я всего лишь умолчала о некоторых фактах.

– Каких, например?

Если он до сих пор не приказал ее арестовать, у нее есть шанс. Вдобавок она понравилась ему. Девушка периодически ловила на себе мимолетные задумчивые взгляды. Безусловно, мысли Гейла могли занимать способы ее казни, но зачем тогда изучать ее волосы, профиль?

– О своей матери.

В горле пересохло, но нечего было и думать просить принести воды. Пришлось смочить рот слюной.

– Она была не просто травницей, у нее был слабый дар. Именно от нее я научилась искусству врачевания и, если бы вы позволили, могла…

– Стоять! – гаркнул Гейл, когда Ирен шагнула к нему, робко протянула руку к его лицу. – Я не знаю вас, тьесса, и пока не выясню, кто вы и что вы, лучше не двигайтесь.

– Милорд испугался женщины?

Несмотря на взвинченные до предела нервы, девушка рассмеялась и устыдила его:

– Вы Верховный инквизитор, мужчина, который сильнее и опытнее меня в интригах. Право, какой вред я могу вам причинить? Проклясть? Так милорду ли не знать, как плетутся проклятия. Или вы решили, будто у меня в декольте припрятаны споры ядовитых грибов?

Гейлу пришлось неохотно признать ее правоту. Однако прикоснуться к себе он не позволил.

– Ни Селены, ни Анны Мардон не существует, верно?

Он нанес удар точно в цель и довольно улыбнулся, заметив мимолетную тень испуга, скользнувшую по лицу собеседницы.

– Догадаться не так уж сложно. Люди всегда оставляют следы, даже самые незаметные.

Но если Гейл надеялся так просто сломить ее, то просчитался.

– Да, я назвалась выдуманным именем, чтобы поступить на службу к Таисии Спенсер, проникнуть во дворец. Но я никого не убивала. Можете пытать меня любыми способами, признания не добьетесь. Сожжете – примете грех на душу. Казнь невинного – серьезное преступление перед Всевышним.

Глаза Ирен сверкали. От былого страха не осталось и следа. Казалось, это она, а не Гейл диктовала условия, была хозяйкой положения. Он невольно залюбовался голубоглазой ведьмой. Не всякая принцесса вела бы себя с таким достоинством.

– Я обязательно проверю, – кивнул Гейл и указал на маску. – Если вас не затруднит…

– То есть от лечения вы отказываетесь? – Сложив руки на груди, Ирен не спешила выполнять его просьбу. – Я не шутила, когда предлагала свою помощь. Может, в Энии и пугают ведьмами детей, но моя мать приносила людям только добро. Она передала мне семейные рецепты. Полгода, и милорд тоже сможет жениться на какой-нибудь принцессе. Глупо хоронить себя заживо! Или вам нравится такая жизнь?

Ложь перемешалась с правдой. Ирен действительно прониклась жалостью к Гейлу. Напоминала себе, чей он брат, и все равно не могла спокойно смотреть на его обезображенное лицо. Из-за него она ненавидела Хантера Авелона еще сильнее. Пожалеть денег на лечение собственного брата! Того, кто обеспечивал стабильность его трону. Вместо этого Хантер тратился на ожерелья для любовниц, а брат… Брат пусть и дальше носит