– Полагаете, будто мятежная леди просто так растворилась в толпе, выжидает удобного случая? Сложить два и два несложно, она догадалась, кто предал ее семью. И она жаждет вашей крови. Поэтому, повторяю, найдите ее первым, Миштон, и уничтожьте, удалите язву с тела королевства.

– Будет исполнено, ваше величество!

Начальник Тайного сыска склонился в низком поклоне.

Хантер удовлетворенно кивнул. Прекрасно, когда по следу Ирен Дориан шли сразу двое, у нее не осталось шансов ускользнуть. А Миштон… Пусть дурак и дальше полагает, будто ведьма охотится за ним. Он до сих пор искренне верил, что король спалил замок Квик исключительно из-за богопротивных занятий владельцев.

На всякий случай Хантер сохранил донос. Мало ли? Он нашел приют в тайнике в ножке кресла, здесь же, в кабинете, по соседству со старинными письмами, жалованными грамотами времен Анвара Великого.

– Что-нибудь еще? – нетерпеливо поинтересовался монарх.

Ему хотелось выпустить на волю огненного феникса. Только он способен излечить его от проклятой мигрени.

– Пока нет.

– Так ступайте! И больше не смейте являться ко мне без доклада.

Убедившись, что Миштон ушел, Хантер снова обратил взор к зеркалу и в отчаянии, обращаясь к небесам, вопросил:

– Почему все идет не так? Где я допустил ошибку?

Через полчаса в сопровождении Файлаха Моризена он через черный ход покинул дворец в неприметной карете без гербов.

* * *

– Меня считают вашей любовницей.

Ирен аккуратно наложила компресс на лицо Гейла и, прикрыв его шелковым платком, зазвенела посудой. Она весь день перетирала травы, напитывала животворящую мазь силой Вечной матери, а после добрых три часа провела на свежем воздухе, продуваемая всеми ветрами, восхваляла принцессу Анну и теперь буквально валилась с ног.

– Разве вас это волнует?

Гейл недвижно лежал на постели. Казалось, Ирен легко могла от него избавиться или сбежать – глупая иллюзия! Гейлу не требовалось зрение, чтобы угадывать ее движения.

– Немного, – неохотно призналась девушка. – Мне дорога моя репутация.

– Милая тьесса, – в его голосе сквозила едва заметная насмешка, – ваша должность предполагает определенную репутацию. Или вас смущает, что вам приписывают роман не с королем, а с его уродливым братом? Так бравируйте этим! В отличие от брата, я не меняю пассий как перчатки, поэтому вы вызовете куда больший интерес, возможно, даже извлечете выгоду для карьеры. Насколько я понимаю, вы намерены продолжать петь?

Ирен соврала, будто собиралась войти в труппу Малого театра.

– Уверен, вас примут без прослушивания. Хотя бы для того, чтобы расспросить о моем лице.

Гейл рассмеялся, но Ирен не позволила себя обмануть. Он скрывал горечь за усмешкой, прятался от людей и совсем не хотел, чтобы его обсуждали. А еще Гейл боялся собственного отражения. Ирен как-то попробовала поднести к его лицу зеркальце, показать, что и как изменится через месяц, так он едва не выбил его из рук. Больше девушка не экспериментировала, не обращала внимания на вечно скрытое покрывалом зеркало в спальне герцога.

– Жжется?

Ирен предпочла оставить его слова без ответа.

– Не так сильно, как вам хотелось бы. Признайтесь, тьесса, – Гейл приподнялся на локтях, – вы мечтаете меня убить. Вас останавливает только страх наказания.

– Нет.

Ирен в сердцах стукнула стеклянной аптекарской лопаткой о дно пиалы и едва не разбила ее. Сделав глубокий вдох, она ледяным тоном продолжила:

– Я, кажется, объяснила милорду, что убийство в мои планы не входит. Ни ваше, ни чье-либо еще.

– Как вам принцесса Анна?

Ирен часто заморгала.

Зачем он сменил тему? Заговаривал ей зубы?

– Ее высочество напоминает нераспустившийся бутон розы, – процитировала она высказывание кого-то из свиты герцога.

Скорей бы закончить и уйти!

Каждая беседа с Гейлом превращалась в пытку. Он расставлял хитроумные ловушки, усыплял бдительность, а потом загонял в угол неудобным вопросом. К примеру, вчера его интересовало, как Ирен смогла обмануть арку. Пришлось изворачиваться: выдавать помогавшего ей офицера девушка не хотела. Она слишком хорошо понимала, что ему грозило.

– Избавьте меня от дешевого пафоса! – Гейл вновь опустился на подушки. – Что вы думаете о ней? На самом деле, не с чужих слов.

– Вам для протокола?

Ирен осторожно приблизилась к постели и сняла с лица герцога шелковый платок. Он прав, порой ей хотелось его убить, до безумия! Гейл словно подталкивал ее на преступление. Вот он, беззащитный, всего одно движение… Но что-то останавливало, и вовсе не страх. Гейл доверял ей, а Ирен не могла предать доверившегося.

– Просто так. Представьте, мне не с кем поговорить по душам, вокруг одни лизоблюды! – пожаловался он и распахнул серьезные голубые глаза.

– Тогда…

Ирен задумалась, чиркнула пальцем по губе.

– Рискую навлечь на себя гнев еще одним сравнением, но ее высочество для меня как зефир: такая же воздушная, неземная. Ей тяжело придется при дворе.

Она действительно слабо представляла, как белокурое создание, принявшее хвалебные оды за чистую монету, уживется с Хантером. Сколько принцессе Анне? Семнадцать? В ее возрасте Ирен уже познала горечь потери и вышла на тропу войны. Принцесса же не видела ничего, кроме учителей, прогулок и молитв.

– Завтра бал-маскарад. Знаю, выступление отменили: гентебергцам хочется только танцев, но…

В душе Ирен теплилась надежда, что Гейл позволит ей присутствовать. Официальные мероприятия оказались слишком утомительными, девушке хотелось отдохнуть. Заодно присмотреться к спутникам и спутницам принцессы, чтобы в случае необходимости принять их облик.

– И кем же вы намерены нарядиться?

Раз спрашивает, то еще не все потеряно.

– С вашего позволения, я выбрала костюм цветочницы.

– Нет, – обрубил крылья надежде Гейл. – Я не могу рисковать чужими жизнями.

– Однако вы прямо сейчас рискуете своей, – парировала Ирен. – Вдобавок это не я, а меня хотели убить. Скинули цветочный горшок на голову.

– Убить? Горшок? Почему я впервые об этом слышу?

Он дернулся, но девушка смело надавила ему ладонью на грудь и строго напомнила:

– Компрессы! Воздержитесь от бурного выражения эмоций, милорд, иначе лечение пойдет насмарку. Я понятия не имею, почему приставленные ко мне гвардейцы не сочли нужным доложить о досадном происшествии.

А ведь собирались… В итоге, видимо, не придали ему особого значения. Как и Ирен. Сначала, безусловно, она испугалась, а потом… Обошлось же!

– Вы пойдете на этот бесов бал! – неожиданно экспрессивно выдал Гейл. – И ладно, так и быть, я даже стану танцевать с вами, лишь бы еще одним трупом не стало больше. Одевайтесь цветочницей, крестьянкой – кем угодно, только не отходите от меня ни на шаг. Дело не в вашей сущности, – чуть успокоившись, пояснил он. – Я забочусь о вашей безопасности. Ведьма вы или нет, но тоже смертны. Неведомый убийца не остановится, пока не отправит на тот свет очередную королевскую