двадцатых года прошлого века. А он прожил восемьдесят лет. Человечество застряло, оно больше не изобретает, не придумывает ничего нового. А это и есть наша сущность, это именно то, что позволяет нам занимать наше место на этой планете.

— Я не согласна.

— С чем ты не согласна? С тем, что человечество должно развиваться?

— С тем, что мы не развиваемся.

— Не согласна — аргументируй, — с легкой скукой предложил Толм.

— Хорошо — аквафермы. Кто мог представить сто лет назад, что мы будем выращивать овощи вместе с рыбами в океане на этих громадных платформах? Теперь земные фермы можно сказать капля в море в обеспечении населения продуктами.

— Аквафермы… Я помню эти рекламные слоганы «Скажи голоду нет», «помогая планете мы помогаем себе». Закрытые искусственные биосистемы в океане — не будь их мы бы питались через пластыри. Их разработал и применил в жизнь Леонид Денисов. Лет тридцать назад их так и называли Денисовские фермы, и лишь после того, как ученого Денисова объявили агрессивным гидроцефалом и отправили в клинику санаторного типа, они стали называться просто аквафермами. Какие новшества вспомнишь еще?

— Мы начали выращивать мясо. Это тоже достижение, большинство людей едят выращенное мяса вместо убитого.

— Кстати, ты знала, что первое мясо было выращено еще в начале века? Оно было ужасно дорогим, если перевести на наши деньги — это где-то двести пятьдесят тысяч рублей за сто грамм, за такие деньги можно купить несколько столовых. Как не пытались удешевить, так и не смогли, и проект закрыли. И лишь недавно Марк Войченко, нашел совершенно новый подход к выращиванию стволовых клеток. Это было его побочное открытие, когда он пытался создать искусственную матку. Теперь выращенное мясо дешевле убитого в четырнадцать раз. Но также, как и Денисов, Войченко тоже оказался в клинике.

По глазам Дорониной было видно, что ей было уже понятно, куда клонит Толм, и этот разговор ей не нравился.

— Войченко — гидроцефал, я в курсе.

Но Толм не оставлял выбранной темы:

— Ну что еще? Вспоминай, Паулина.

— Мы перешли с нефти на бактериальное топливо.

— Бинго! Соллиум — изобретен Евгенией Бирвиц, первым гидроцефалом, о котором есть упоминание в истории.

— Это, — безразлично возразила феминистка, — ничего не доказывает. Есть технологии, изобретенные обычными людьми, я не могу помнить все.

— Нет, дорогая моя, есть небольшие изобретения, вроде машины, которая идеально чистит овощи. Очень хорошая вещь, мы заработали на ней кучу денег, изобретена обычным человеком, обычным хорошим человеком. Но это просто машина, для чистки овощей. И есть такие разработки как соллиум, которые определяют мир, в котором ты живешь. Энергостолбы для ваших электрокаров, опреснители и очистители, молекулярные мусороперерабатывающие заводы — это все результаты работ гидроцефалов. Все, что отличает наши технологии от того, что было сто лет назад, нет пятьдесят лет назад — все разработано ими. Пятьдесят лет назад люди еще знали, что такое голод. Человечество боялось перенаселения, голода и парникового эффекта. И если бы не эти открытия, то вполне вероятно, что их страхи бы воплотились в реальность. Гидроцефалы помогли выжить людям на этой планете, это их разработки. Люди лишь подхватывали их идеи, восхищались и помогали исполнять. А потом, боясь их ума, избавлялись от них. Да, именно из-за страха, что же они еще могут такое придумать, потому что мы даже не можем до конца понять всю мощь их ума.

— Если они такие умные, почему же каждый не покажет нам мощь ума?

Толм почесал подборок и очень холодно спросил ее:

— Все женщины такие тупые? Я трачу свое время, объясняю тебе, как устроен на самом деле этот мир, а ты пытаешься иронизировать. Тебя не пугает, что ты отсталая ветвь эволюции, что твое место, как высшего существа, заменили гидроцефалы? Мы по сравнению с ним, как питекантропы в сравнении с кроманьонцами. Люди эволюционировали в них, они наше будущее.

— Я не верю в это.

— Ты можешь не верить, можешь верить, это довольно несладкая правда. Но рассказывать кому-нибудь об этом, я не советую. Осознание того, что я прав, придет к тебе позже.

— И что потом? Допустим, я соглашусь с вами, зачем мне это? Просто для того, чтобы знать, как то, что земля круглая и звезды — это скопления газов, для чего?

— Я построил НТ-Союз на их изобретениях. Сначала гидроцефалы рождались очень редко, и только у нас в Южной Украине, только потом не так часто в России и в Украине и Белоруссии. И вот они уже стали появляться в других странах. Недавно родилась большеголовая девочка в Великобритании, родители, опасаясь за своих остальных детей, тут же отдали ее в больницу. Эволюция ищет развития, а мы ее задерживаем. Мало того, что не делимся своим опытом, скрываем свои знания, так еще и забираем их от родителей еще детьми. Но мы не понимаем, что делаем только хуже. Точнее сказать, общество делает себе только хуже. А я наслаждаюсь новыми открытиями, они поистине удивительны. Я и представить не могу мир, каким он мог быть, если бы мы не мешали этим большеголовым умникам. Но, как я и сказал, общество делает себе только хуже. Я же зарабатываю деньги. И могу немного поделиться с тобой.

Доронина покачала головой:

— Я как на фэнтези шоу, вроде бы все реально, но понимаешь, что как только выйдешь из круга, феи пропадут.

— Наоборот детка, вся твоя реальность — это фэнтези шоу, разные глупости и мишура, придуманные, чтобы ты не видела главной проблемы «мы больше не главенствующий вид на этой планете». Теперь ты либо за прогресс, либо против, как и остальные питекантропы. Но ты ведь властолюбивая самочка, поэтому мы договоримся.

— Естественно, мы договоримся, хоть вы и старый орангутанг и в голове у вас черт знает что, просто эпичное сражение тараканов.

Глава 19

Зоя снова стояла перед дверью мальчика Питера. Она помнила тот день, когда выбежала из нее, обвинив перед этим Всеслава в тщеславии и юношеском максимализме. Но еще больше ее удручала та мысль, что она обидела большеголового ребенка, назвав его больным. Ее знобило от неловкости, и она судорожно стискивала руку Всеслава.

— Черт, что ты творишь? — вскрикнул он, когда она впилась в нее ногтями. — Я не понимаю, почему ты так нервничаешь.

— Я не могу объяснить. Мне стыдно, Всеслав. Стыдно за свое поведение.

— Людям свойственно ошибаться.

Он хотел нажать на звонок, но она убрала его руку.

— Подожди, я не готова.

Всеслав повернул Зою к себе и обхватил ее лицо ладонями:

— Зоя, посмотри мне в глаза.