Шрифт:
Закладка:
— Представьте, пожалуйста, вашу спутницу. Хотя можете и не представлять, потому что я ее узнала, — Аккерман начала разговор меткими, заранее отработанными фразами. — Добрый вечер, госпожа Авлот. Подскажите, как дочь министра обороны оказалась в компании человекоборцев?
— Я— я, — растерялась Зоя, — пришла, потому что меня пригласили.
— Так вы не знали, что Всеслав Белик — лидер партии человекоборцев, защищающих права большеголовых людей?
— Конечно, я знала.
— А вы знали, что ваш отец совершенно не одобряет эту партию, а про вашего спутника говорил, что он шут гороховый?
— Не совсем так, но он не одобряет политику человекоборцев.
— То есть они не подружились?
— Так, — вмешался Всеслав, — вы задаете неуместные вопросы. Как вы вообще узнали, что она дочь министра?
— Зоя Авлот известна благодаря своему отцу, — резко ответила журналистка, — она не скрывает свою личность и легко можно узнать, кем ей приходится министр Авлот. А вот о ваших отношениях еще пока никто не в курсе.
— Мы… — Зоя запнулась, увидев, что на них смотрела уже не одна пара любопытных глаз, — Мы вместе. Всеслав — мой молодой человек.
После «у — у–у» и «ах», на Всеслава с Зоей посыпалось огромное количество вопросов. Но Зоя, хоть и была ошарашена свалившейся на нее популярности, довольно неплохо справлялась. Она могла точно выразить свою гражданскую позицию и дать определение своим чувствам к Всеславу, впрочем, как и дать понять пронырливым журналистам, где заканчивается общественное и начинается личное
Всеслав был удивлен. Он думал, что ему придется защищать ее от этих акул пера, готовых душу из тебя вынуть, лишь бы нарыть что-то интересное, но Зоя мастерски уходила от каверзных вопросов и отвечала на те, что считала нужным. Могло даже сложиться впечатление, что она сама подводила журналистов к тем темам, которые хотела затронуть. Министр Авлот мог бы гордиться дочерью, не зря она шесть лет потратила на факультете по связям с общественностью.
Но все же, как только выдалась возможность, Всеслав сразу же прекратил все интервью. Он услышал, как объявили о первом лоте благотворительной акции, и отправил всех журналистов от греха подальше. Он посмотрел на свою спутницу — Зоя раскраснелась, видно, несмотря на кажущуюся легкость, с которой она расправлялась с неудобными вопросами, все было не так уж и просто.
— Ты молодец, милая, — ободрил он ее.
— Я ничего лишнего не сказала?
— Нет… но я горд, что ты объявила во всеуслышание о наших отношениях.
Во взгляде Зои промелькнуло сомнение:
— Я не должна была говорить об этом?
— Нет, с чего ты так решила, разве я неправильно выразился? Я горжусь, Зоя, — Всеслав нежно взял ее ладони в свои, — повторяю, я горжусь, что мы пара.
Оставив Зою под присмотром Адама, Всеслав под предлогом принести напитки, пошел осмотреться и узнать все новости. Но уже у барной стойки, он понял, что все прошло идеально, и главной новостью был он и Зоя.
— Мне интересно, — услышал Всеслав знакомый низкий голос с приглушенными властными нотками, — как эта корова Аккерман пронюхала о твоей новой пассии? Она себя-то в зеркале иногда не узнает.
— А, Паулина, — обернулся с лицемерной улыбкой Всеслав, перед ним стояла главная феминистка страны, — куда уж без вас, генерал?
— Добрый вечер, Всеслав, так что — решил похвастаться девушкой, как трофеем?
— Не понимаю, что тебе сделала Галя, взяла, обозвала ее коровой. Это из-за полноты? Ты ведь тоже не худышка, я намекаю на твою коренастость. Но ты мне все равно нравишься, и я бы никогда не назвал тебя коровой.
— Дурачишься? — снисходительно, как отличница хулигану или как старшая сестра пятилетнему братику сказала Паулина.
— Доронина, ты вообще слышала о таком понятии, как любовь? Ты зря все меряешь своим опытом. А все, потому что ты каждый день видишь, как твои феминистки склоняют на свою сторону даже каменных мужиков. Каюсь, где-то и я пользовался флиртом, но с Зоей у меня все по-другому. Я боюсь ее отца до смерти, но все равно с ней.
Всеслав сделал грустные глаза в призрачной надежде, что у этой бабы тоже есть сердце, и эта милая лавстори должна подействовать и на нее. Но та была непробиваема.
— Так ты притащил ее сюда, чтобы прикрыть свою жопу, Всеслав? Боишься, что господин министр натянет тебя? — со смехом догадалась его собеседница.
— Иди к черту, — выругался Всеслав, — и даже не думай увести ее у меня.
Вернувшись к своим, Адам сразу заметил, что тот не в духе.
— Нарвался на Доронину, — объяснил Всеслав, после чего уже Адам резко помрачнел.
— Ненавижу эту дрянь, — он сжал кулаки в порыве нескрываемой злости.
— Кто это? — с интересом спросил Зоя.
— Не важно, — отмахнулся Всеслав.
— Нет, почему же, — вмешался Адам, — пусть Зоя знает, кто такие сегодняшние феминистки в лице Паулины Дорониной. А то не дай Бог этот броненосец нарасскажет ей сказок, и будет потом Зоя махать рукой нам в знак приветствия из ее свиты?
Зое даже стало смешно, Адам описывал предводительницу феминисток как исчадие ада, и она начинала догадываться почему.
— Видишь, — сказал он, указывая на нее, — видишь толстую мерзкую тетку среди симпатичных девушек около трибуны? Это и есть Паулина. Паучиха. Она собирает вокруг себя самых красивых девчонок, это такой ее маркетинговый ход. Попасть к ней в партию можно только, если ты выглядишь как… как… вообщем, как они. Поэтому все девушки хотят к ней, ведь если ты феминистка — значит ты признанная красавица. Все парни хотят встречаться с феминистками, потому что это высший уровень. Что, я тоже как-то встречался с феминисткой. И самое неприятное то, что они могут протолкнуть любые законы, хотя не являются правящей партией. Просто поверь, если Дорониной что-то придет в голову, то ее закон обязательно да пролоббируют. Как она это делает? Нет принцип я понимаю, но… как она все это придумала вообще? Это же гениально. Всеслав, давай соберем команду красивых парней. Выгоним нафиг всех уродов и посредственностей и оставим только девушек и красавчиков.
— Тогда, — засмеялась Зоя, — все феминистки перебегут к вам. Потому что будет модно встречаться с человекоборцами.
— Что им мешает встречаться с человекоборцами и состоять в другой партии? — поинтересовался Адам.
— Надо им же будет как-то вас контролировать. Они будут переживать, чтобы вас никто не увел.
— Ну вот, это идеальный план, — Адаму видно понравилась эта шутка. — Завтра и начнем отбор. Всеслав ты — за?
— Да, конечно, — сказал тот, но было видно, что он чем-то отвлекся.
Адам проследил за
