Пауза длилась долго. Прервать ее никто не рисковал. А король, кивнув каким-то своим мыслям, тихо сказал:

– Что ж, текст книги сохранен идеально…

* Стихи Леонида Чернышова

Глава 27

Книга была отреставрирована. Маги остались обсуждать детали, а Агния отправилась было отдыхать, но пришлось чуть задержаться. Мэтр Готье, много раз извинившись перед Агнией и заглядывая ей в глаза, совершенно неожиданно обратился к Лоренцо с просьбой:

– Ваше величество, помнится, вы приглашали меня присоединиться меня к вашим прогулкам.

Король удивленно вздернул левую бровь и с легким недоумением в голосе уточнил:

– Разумеется, помню, мэтр Готье. Но точно так же я помню, что приглашал вас не один раз, а множество и каждый раз вы находили весьма весомые поводы отказаться.

Слегка порозовевший мэтр смущенно откашлялся:

– Вы знаете, ваше величество, к сожалению, мой возраст…

– Признаться, почтенный мэтр, я как-то не заметил, что сейчас ваш возраст изменился – с иронией в голосе, но с достаточно заметной мягкой улыбкой ответил Лоренцо.

– Нет-нет, ваше величество, конечно, он не изменился! Но вы были абсолютно правы, когда говорили, что мне необходим свежий воздух.

– И вы, мэтр, именно сейчас это осознали? – его величество уже откровенно улыбался, наблюдая за архивариусом.

Агния стояла рядом в легкой растерянности, не слишком понимая, что содержалось в этом разговоре между строк. Явно у этих двоих фразы приобретали какой-то иной смысл, но истинную суть понять она не могла. Тем не менее, королевской приглашение было даровано мэтру Готье, и со следующего дня прогулки в парке, на которых обязана была присутствовать фаворитка, стали значительно интереснее.

Кроме мэтра Готье к прогулке присоединился почтенный мэтр Перрен, заведующий королевской библиотекой. Был он также невысок ростом, но гораздо более плотного телосложения. Круглолиц, внешне слегка неряшлив, добродушен и очень любезен в общении. В костюме мэтра Перрена почти всегда наблюдался какой-то недостаток. Иногда это была просто оторванная пуговица или рваная манжета. Как-то раз почтенный библиотекарь ухитрился предстать перед королем в разных сапогах.

Оба мэтра, ревниво наблюдая друг за другом и не забывая отпустить шпильку в адрес соперника, наперебой ухаживали за Агнией, заставляя Лоренцо то и дело прятать улыбку: очень уж нелепо выглядели конкуренты.

В отличие от Агнии, которую вся эта круговерть вокруг нее несколько раздражала, король, похоже, с одинаковой симпатией относился к обоим библиофилам. Зато через пару дней, когда сплетни о способностях новой фаворитки каким-то чудесным образом дошли до толпы придворных, Агния почувствовала мгновенную утерю интереса к ней со стороны этих хищников. Ну и надо добавить, что чаепития теперь проходили гораздо приятнее.

За столом почтенные мэтры хоть и ухаживали за Агнией наперебой, но покусывать друг друга стеснялись: слишком близко к ним находился король. Зато иногда его величество подкидывал интересные темы. И тогда кто-нибудь из соперников рассказывал удивительную историю. Вот тут, когда дело касалось знаний, манеры их разительно менялись. Исчезала злобная ирония и нервная зависть. Даже споры, которые неизбежно возникали, велись достаточно интеллигентно, хотя и горячо.

Чаще всего обсуждали какой-нибудь древний артефакт, его необыкновенные тактико-технический данные, а потом неизменно съезжали на тему биографии создателя этого самого артефакта.

Перед мысленным взором Агнии, как живые, проходили великие маги прошлого. Далеко не все они были убеленными сединами длиннобородыми старцами и поборниками морали. Среди них были умные и глупые, щедрые и жадные, отшельники и рвущиеся к власти маньяки. Самое удивительное, что женские имена мелькали в этих историях и легендах так же часто, как и мужские.

Разумеется, общей целью библиотекаря и архивариуса была не сама Агния, а ее способность реставрировать старые книги и документы. Каждый из мэтров считал, что именно ему требуется такая помощница, а соперник может и подождать. Лоренцо никак не высказывался в пользу одного или другого мэтра. А эти двое так истово заглядывали Агнии в глаза, так старались услужить и расположить ее к себе, что часто заставляли девушку чувствовать себя этакой капризной, избалованной дрянью. Через десять дней таких прогулок Агния сдалась и, неловко улыбаясь мэтру Перрену, проговорила:

– Почтенный мэтр Перрен, я обязательно постараюсь найти время для вас… но попозже… – глядя, как гаснет в глазах библиотекаря искра надежды, Агния совсем тихо повторила: – Обязательно….

***

Это, казалось бы, не самое значимое событие привело к довольно интересным последствиям: теперь встречи в архиве проходили совсем по-другому. Сразу после занятий огненной магией на полигоне Агния оправлялась в подвал дворца, где её с нетерпением и радостью встречал мэтр Готье. Он, вспоминая неловкое начало их знакомства, до сих пор чувствовал себя виноватым и потому не только отвечал на любые вопросы Агнии, но и, пользуясь своими поистине энциклопедическими знаниями, частенько убредал в сторону от точки основного ответа и дополнял свой рассказ яркими историческими фактами.

Бытовая магия Агнии по-прежнему была не слишком сильной, но все же, по сравнению с самым началом довольно заметно подросла. Теперь за один визит она умудрялась отреставрировать три, а иногда и четыре книги. Или даже штук шесть-семь пергаментных свитков. Архивариус в это время смотрел на окрепшие и обновленные раритеты чуть ли не со с благоговением, как смотрит влюбленный и романтичный юноша на предмет обожания, с которым злая судьба разлучила его на целых два дня.

Мэтр с таким трепетом брал в руки каждый томик, так нежно и аккуратно разворачивал обновленные свитки, что Агния от души простила ему ту вспышку гнева. Через некоторое время их отношения окончательно устаканились и успокоились. Настал тот день, когда мэтр перед уходом Агнии, застенчиво потупившись, спросил:

– Леди Ламмерс, я вижу, что вы устали. Не желаете ли подкрепиться чашечкой бодрящего взвара? Мне по случаю передали удивительный сбор с Южных островов. Признаться, ничего ароматнее я в жизни не пробовал.

Комната мэтра, которая нашлась здесь же, в архиве, за одной из дверей, поражала странным сочетанием солдатской экономичности убранства и одновременно излишней роскошью старинных томов, занимавших практически каждый пустой простенок. Казалось, мэтру мало старинных фолиантов на работе: он и в личное пространство ухитрился впихнуть их. Просто мэтр Готье был настоящим фанатиком своего дела.

Чай действительно оказался достаточно ароматным, а беседы за столом с рабочих тем постепенно перешли