помощи черкесам», где состояли все европейские консулы, кроме прусского, а руководил переводчик французского консульства поляк Подайский. Откуда поступали средства, умалчивалось, но из этого порта курсировали на Кавказ английские пароходы, турецкие шхуны.

Везли оружие, боеприпасы, по Османской империи за плату вербовали туда всяких бандитов. По донесениям посла в Константинополе Бутенева английские суда «Ронгвер» и «Кенгуру» доставили на Кавказ отряды наемников с западными инструкторами. В Туапсе выгрузился «иностранный легион», 200 солдат поляка Лапинского. Горцы расплачивались пленными, обратными рейсами их везли продавать в рабство. Россия по мирному договору имела право использовать для патрулирования лишь три «малых корвета», и царь в апреле 1857 г. торопил брата Константина доставить их на Черное море, «где присутствие их необходимо, в особенности теперь, когда англичане с такой наглостью снабжают черкес оружием и перевозят туда сброд людей всякого разбора, и взамен того завели торг невольников» [33, с. 53].

Но и из Средней Азии продолжались набеги кочевников, нападения на селения, купеческие караваны, на подвластные царю племена казахов и киргизов. И здесь тоже орудовали англичане. Обосновавшись в Герате, засылали агентов в Коканд, Бухару, Хиву, окручивая местную знать, подстрекая на русских.

Царь еще дважды посетил единственную «союзницу», Пруссию, но убедился, что на реальную поддержку Фридриха Вильгельма рассчитывать нельзя. В таких условиях Горчаков предложил ориентироваться на Францию. Он и сам был ее давним поклонником, а государя убедил, что надо сыграть на ее противоречиях с Англией и Австрией, расколоть их. Послом в Париж был отправлен один из самых доверенных сановников Николая I и Александра II, Киселев. Наполеон III подачу принял, прислал в Петербург побочного брата и ближайшего советника Морни.

Ему устроили чрезвычайно пышную встречу. В докладах он высоко отозвался об Александре, отмечал «отпечаток прямодушия, справедливости, даже рыцарского духа. Он никого не оскорбляет, верен слову, чрезвычайно добр. Невозможно не любить его. Он обожаем своим народом…». Хотя «дружба» Франции стала совсем не бескорыстной. Морни легко добился льгот для французского бизнеса и доносил: «Я вижу в России рудник для французской эксплуатации». Но на словах Морни выражал даже готовность к союзу, и весной 1857 г. визит в Париж нанес великий князь Константин (одним из результатов стало появление в России матросских тельняшек, понравившихся ему у французов).

А в сентябре в Штутгарте состоялась личная встреча Александра II и Наполеона III. Было заявлено о согласии в политике двух держав. Однако оно оказалось весьма сомнительным. Наполеон в беседе зацепил очень уж интересовавшую французов Польшу, как бы ее «освободить». Да и альянс с Англией не желал ничем омрачать. Даже Горчакова встреча разочаровала, он констатировал, что «наши отношения с Францией остались в неопределенном состоянии». Общим стало только отношение к Австрии. Французы издревле видели в ней соперницу за влияние в континентальной Европе, а России она крепко подгадила.

Первым плодом сотрудничества стало объединение Валахии и Молдавии. О нем речь шла еще на Парижском конгрессе – категорически воспротивились Турция и Австрия. Но когда покровительство над Дунайскими княжествами перешло от России ко всем великим державам, было решено выбрать там органы власти самим жителям. И сразу в Молдавии и Валахии вынырнули из-за границы разбежавшиеся активисты прошлой революции. Забурлила каша, национальные собрания принимали постановления об объединении, и на выборах господаря в обоих княжествах победил Александр Куза – из местных лидеров революции 1848 г. Это сопровождалось массовыми беспорядками. Турция и Австрия результатов не признали, стягивали войска. Но вмешались вместе Франция и Россия, пригрозили, и подавление отменилось. Два княжества превратились в Румынию.

Хотя Россия при этом не выиграла ничегошеньки. Разве что утерла нос австрийцам за их подлянки. Как уже отмечалось, Румыния была старым масонским проектом (из-за этого его и Англия поддержала). Австрийцам Валахию с Молдавией не дали, но и из-под российского влияния утаскивали. Новое образование стало производить себя от римлян, вводить искусственный язык. В культуре, образовании, нравах взяло курс на Францию, превращая Бухарест в «маленький Париж». А экономику и торговлю подобрали под себя англичане.

Ждать помощи Наполеона III в кавказских делах тем более не приходилось, вся Франция симпатизировала «свободолюбивым горцам», и штаб поставок оружия в Трапезунде находился во французском консульстве. Но Александр II решил наконец-то покончить с затянувшейся войной на Кавказе. Новым наместником он назначил генерал-адъютанта Барятинского, начальником штаба к нему напросился любимец государя Милютин, предвидя успех. В общем-то выигрышный план начал реализовывать еще прежний наместник Воронцов при Николае I – планомерное наступление в горы с закреплением каждого рубежа.

Но теперь для этого собрали гораздо больше сил – все войска, воевавшие на Кавказском фонте, добавили закаленные соединения из Крыма. Отдельный Кавказский корпус развернули в 200-тысячную армию. Западный Кавказ, куда шла массированная подпитка с моря, наметили поначалу не трогать – опасались там столкновений с турками и англичанами. Львиную долю войск сосредоточили на Восточном Кавказе, против самого Шамиля. Наступление началось тремя группировками. Главная, генерала Евдокимова, – в Чечне, генерала Врангеля – в Дагестане, генерала Вревского – с юга, из Лезгинской долины.

Наложились и благоприятные факторы. Горцы устали от бесконечной войны. Им надоела суровая диктатура имама. Их упорство поддерживалось надеждами на «друзей» – что Россию сокрушат турки, англичане, французы. Но война завершилась, и надежды развеялись. А царское командование умело дополняло боевые операции переговорами, и горские общины начали складывать оружие. К русским перешли два наиба Шамиля, его главных помощника. Он негодовал, нападал на изменившие ему аулы. Но тем самым умножал число своих врагов – а русские, помогая им защититься, становились союзниками.

В 1856–1858 гг. удалось замирить большую часть Чечни. Евдокимов прорвался в Аргунское ущелье. Осадил и взял «столицу» Шамиля Ведено. Имам бежал в Дагестан и нарвался на войска Врангеля, разбившие мюридов. Шамиль укрылся в высокогорном ауле Гуниб, у него осталось 400 воинов, а его обложили 10 тыс. русских, перекрыв все тропы. Прибыл сам Барятинский – и имам видел, как местные жители радостно приветствовали его. Шамилю предложили капитулировать и свободно выехать в Мекку. Он отказался, собирался драться насмерть.

Мюриды наготовили на склонах груды камней – похоронить атакующих. Но опытные кавказские солдаты устроили ночью ложную атаку, и лавина обрушилась впустую, а наши воины ринулись вперед. Другие подразделения обошли через пропасти, взбирались по лестницам и веревкам. Ворвались в Гуниб. Защитники засели по саклям. Барятинский снова предложил переговоры, и имам понял, что все кончено. Сдался. 8 сентября главнокомандующий отдал приказ: «Шамиль взят, поздравляю Кавказскую армию!»

С важным пленником обращались хорошо. Вместе с семьей отправили в Россию. Заехали в Чугуев, где находился царь, и он принял имама ласково, подарил золотую саблю. На вопрос, как он сумел сражаться столько лет,