По преданию, получив «благую весть» о согласии Китая, Муравьев приказал строить в Усть-Зейской церковь Благовещения. По другой версии, имя ей дал святитель Иннокентий, участвовавший в переговорах. Царь за заключение договора пожаловал Муравьева титулом графа Амурского (другой Муравьев, бравший Карс, стал Карсским). Утвердил и преобразование станицы в город Благовещенск, он стал административным центром Амурской области, в нем расположилась кафедра архиепископа.

Через месяц Китая достиг и Путятин, плывший морем. Узнал о подписании Айгуньского договора и заключил еще один, Тяньцзинский. Он оговаривал торговлю. Россия без войны и насилий получила те же права, которых добились в Китае агрессией и кровью Англия, Франция и США. Ей открывался доступ в китайские порты, она могла иметь там консулов. Между Сибирью и Пекином учреждалось почтовое сообщение, подтверждалось предоставленное еще в 1727 г. право держать в Китае Русскую духовную миссию.

Но когда Путятин направился в Японию, встретил там новые придирки. Даже совместное владение Сахалином японцев уже не устраивало – требовали разделить остров, отдав им южную часть. Путятин ничего не добился. А Муравьев, узнав о провале его миссии, встревожился. Докладывал царю: Япония чрезвычайно слаба, если уступить ей часть Сахалина, ее запросто отберет любая другая держава. Александр II повелел ему самому провести силовую демонстрацию. Отправиться в Эдо с несколькими военными кораблями и убедить японцев отказаться от претензий – но ни в коем случае «не прибегать к насильственным средствам», «не доводить до разрыва с Японией». Возможно, японцы догадались, что их только пугают, и демонстрация ничего не дала.

Но и в Пекине настроения переменились. В 1859 г. туда прибыл послом Николай Игнатьев – за миссию в Средней Азии его произвели в генерал-майоры. Его вдруг встретили отказом в ратификации Айгуньского и Тяньцзинского договоров, велели покинуть Китай. Он отказался, сославшись на волю своего монарха. Год вел безрезультатные переговоры. Но Игнатьев был человеком храбрым, отчаянным. У китайцев шла война с Англией и Францией, и он тайно покинул Пекин, пробрался через линию фронта. По его заявке выслали русский военный корабль, и посол на нем прибыл в Шанхай, занятый китайскими противниками.

Игру он затеял ювелирную. Занялся посредничеством между воюющими сторонами. Европейцев заверял, что пограничные вопросы России уже решены, и его услуги бескорыстны. Убеждал, что у китайцев еще много сил. Но и китайцам посылал сообщения, что помогает им, подбадривал. В сентябре 1860 г. западные войска подошли к Пекину, с ними был и Игнатьев. Он принял на подворье Русской миссии китайскую делегацию, умолявшую его спасти город. Посол назвал за это цену – свои условия.

Китайцы согласились, и Игнатьев организовал в Русской миссии мирные переговоры, умело регулировал их, что и завершило вторую Опиумную войну. А китайское правительство за спасение столицы от разрушения и оккупации выполнило условия Игнатьева. Не только ратифицировало Айгуньский и Тяньцзинский трактаты, но и дополнило их Пекинским трактатом, утвердив границу по Уссури и до Кореи, признав владениями России Приморский край. Вдобавок ввело режим беспошлинной торговли через Сибирь и Монголию.

Один молодой дипломат сумел сделать невероятное. Однако Горчакова занимала только европейская политика, азиатской он почти не уделял внимания. Правда, и в Европе у России появился союзник. Прусского Фридриха Вильгельма хватил инсульт. Регентом, а потом и королем стал его брат Вильгельм, твердый сторонник дружбы с Россией, своим идеалом он считал Николая I. Канцлером он поставил талантливого Бисмарка, бывшего посла в Петербурге, отлично знавшего нашу страну. Хотя и Пруссию Горчаков не любил, делал ставку на милую ему Францию.

А у Наполеона III интерес к сближению с Россией был сугубо прагматический. Он грезил огромной «Латинской империей» – и хотел прибрать под влияние Италию, для чего требовалось разгромить Австрию. На Апеннинском полуострове было 6 государств, одно из них, Папское, французы уже оккупировали под флагом защиты католицизма. А Сардинскому королю Виктору-Эммануилу за участие в войне с Россией Наполеон пообещал Ломбардию и Венецию, отвоевав у австрийцев. Но и Сардинское королевство за это уступало Франции Савойю и Ниццу. Да и само, приняв австрийские владения, попадало в зависимость от Наполеона.

Александру II французский император забрасывал удочки присоединиться к войне – и разрешал забрать австрийскую Галицию. Царь отказался. Не желал после одной тяжелой схватки вступать в другую. Он представлял и слишком рискованные последствия. Удары с двух сторон могли вызвать обвал Австрийской империи с новым месивом революций в Вене, Венгрии, Чехии. А Галиция была тесно связана с Польшей, это могло потянуть за собой новый конфликт. Александр Николаевич согласился лишь на «дружественный нейтралитет» с военными демонстрациями. Но и взамен хотел кое-что получить. Горчаков строил расчеты, что за поддержку Франции она поможет снять запреты по Черному морю. Нет, от таких обсуждений Наполеон уклонялся. Вариант с Галицией был ему выгоден – навсегда вбить клин между Петербургом и Веной. А лишение России Черноморского флота было главным плодом его собственных «побед»!

Замыслами Наполеона была недовольна и Англия. Она вынашивала собственные планы объединения Италии, без всякого французского влияния. Для этого вскармливала на своей территории итальянских революционеров. Через них раз за разом организовывали восстания в королевстве Обеих Сицилий (южной Италии), мстили ему за поддержку России в Крымской войне. Король Фердинанд II подавлял их, но жил как на вулкане. А насчет Наполеона итальянцам внушали, что он «предатель», подавил Римскую республику. В 1858 г. в Париже террорист Орсини с сообщниками бросили 3 бомбы в его карету. Погибло 8 человек, 142 было ранено, Наполеон не пострадал. Орсини и его помощнику Пьери отрубили головы. Но на следствии открылось, что покушение готовилось в Англии, и бомбы были британского производства. Это вызвало страшный скандал, отставку Палмерстона.

А в 1859 г. Сардинское правительство по французскому сценарию принялось задирать Австрию военными маневрами у ее владений. Наполеон изобразил, что дальше дипломатической помощи не пойдет. Вена клюнула, потребовала от обнаглевшего королевства полного разоружения, при отказе послала войска. Но тут-то выступила французская армия. А по приказу Александра II 100 тыс. русских солдат выдвинулись к австрийской границе. Значительную часть сил Францу Иосифу пришлось повернуть против русских, а остальные в Италии разнесли за месяц.

Однако начались вдруг последствия, которых Наполеон совершенно не предвидел. Объявила мобилизацию Пруссия. Нет, Вильгельм не собирался спасать Австрию, радовался ее разгрому. Но он уже работал на будущее, выставлял себя защитником «общегерманских» интересов. А в разных государствах Италии после австрийских поражений забурлили восстания – группировки революционеров рвались объединяться под флагом побеждавшего вместе с французами Сардинского королевства.

Отдавать Виктору-Эммануилу всю Италию (и Папское государство, уже 10 лет бывшее придатком Франции) Наполеон никак не собирался. Он был