Ноги сами понесли её в сад, в дальнем уголке которого она сможет дать слезам волю и почувствовать себя маленькой и беззащитной девочкой, какой она была когда-то.

Воздух был довольно прохладный, несмотря на то, что апрель уже вступил в свои права,и новое модное платье из ярко-зелёного шелкового муслина с серебряной нитью, заказанное специально для этого бала, совсем не согревало Ливи.

А ведь всего пару часов назад ей хотелось быть самой красивой, блистать в бальном зале и светиться от счастья. Но теперь... Теперь ей было всё равно! Её сердце разбито на мелкие осколки, и виной всему неверный муж, которого она считала самым лучшим человеком на свете!

С трудом добравшись до дальнего угла сада, где росли вековые дубы, Оливия, наплевав на дорогой наряд, всем телом прижалась к широкому стволу оказавшегося поблизости дерева, понимая, что ноги отказываются её держать. Мелкая дрожь била всё тело, а с губ сорвались громкие рыдания.

- Боже, за что! - воскликнула Ливи в темноту, понимая, что не услышит ответа.

Слёзы струились по щекам, и жизнь в один миг стала пустой и ненужной... Что ей делать? Как быть? Её обманул и предал самый дорогой для неё человек, и она... Она отомстит! Не оставит этого просто так!

- Ливи, - услышала она, когда широкая мужская рука легла ей на плечо.

Резко обернувшись, Оливия встретилась с внимательным взглядом Филиппа. Она настолько погрузилась в себя, что не услышала, как друг детства приблизился к ней.

Его добрые, серые глаза были полны жалости и сострадания, и в этот момент её охватила такая злость, что она не смогла сдержать рвавшегося наружу импульса и толкнула молодого человека в грудь своим маленьким кулачком.

- Ты знал?! Все вокруг знали! И только я была так слепа...

- Ливи, пожалуйста, успокойся, - перехватив хрупкое запястье, произнёс Филипп, - ты не должна была это увидеть...

- Не должна?! - спросила Оливия, разрываясь истерическим смехом. - Нет, уж я рада, что так случилось! Слышишь, рада! Я больше не позволю делать из себя дуру!

Оттолкнув друга, она сжала хрупкие ладони в кулачки, решая, что ей стоит предпринять. Пока Ливи надеялась отомстить. Отомстить изящно и красиво, ведь только мысли о мести заставляли её дышать.

- Филлип, мне нужна твоя помощь, - попросила она, наконец связав в голове недавние события. - Ты ведь не откажешься принять участие в одной маленькой театральной постановке, зрителем которой будет лишь один человек?

- Что ты задумала, Ливи? - схватив её за плечи и встряхнув, словно тряпичную куклу, воскликнул Филипп. - Не делай глупостей и не уподобляйся своему мужу, идя на поводу у своих эмоций и желаний!

- И как долго и часто Мэ... Мой муж шёл на поводу у своих желаний? - срываясь на крик, поинтересовалась Оливия, чувствуя, как что-то медленно умирает в ней, лишая возможности свободно дышать.

- Ливи...

- Фил, говори честно, я всё равно узнаю всю правду! - перебила друга виконтнесса.

- Часто, сразу после свадьбы, - ровно произнёс Филипп, окончательно лишая Оливию надежды на то, что Мэтью мог единственный раз оступиться, попав в сети опытной соблазнительницы.

- Ненавижу! - не сдержавшись, вновь закричала Ливи в тишину, прежде чем Филипп заключил её в свои объятья. - Зачем... Зачем Мэтт так поступил со мной?!

- Ответ может дать только он сам, - глухо ответил ей друг, не спуская с неё внимательных серых глаз.

- Для этого мне и нужна твоя помощь, Фил... Пожалуйста! Я должна понять... Должна понять, как столько времени любила настоящего мерзавца!

- Ливи, я не против тебе помочь, но для начала... Для начала побудь здесь, а я... Я сам разберусь с твоим мужем!

Некоторое время Оливия смотрела Филиппу в спину, не в силах пошевелиться. Он быстро удалялся, и Ливи снова вцепилась в кору дерева, чтобы не упасть от обрушившейся на неё правды. Мэтью изменял ей всегда... И все знали об этом. И Филипп знал, и Тайлор, наверняка, тоже знал. И они все водили её за нос, позволяя светским клушам смеяться над ней! Мэтью растоптал её любовь, её мечты. Её наивные детские мечты, где он всегда был героем, таким, как она видела его всё это время. До того самого момента, когда правда в своём обнаженном уродстве предстала перед ней в библиотеке отца, на кушетке, где её родитель любил лежать с книгой, в виде голой ноги фрау Марты.

Оливия навсегда запомнит разметавшиеся черные юбки этой метрессы, её длинные ноги, раскинутые в самой неприличной позе, и её стоны, когда... Ливи закрыла глаза, в ужасе понимая, что никогда уже не сможет забыть эту сцену. Её брат и друг берегли её, как могли, не позволяя узнать вот это всё... Давая ей возможность быть счастливой... Может быть, они были правы? Может быть, эта правда не для неё?

Оливия громко зарыдала, но тут же взяла себя в руки.

- Филипп! - закричала она, подхватывая платье.

Но друг уже ушёл, и Ливи бросилась следом.

Филиппа нужно остановить, пока он не устроил скандал. День рождения Грейс не может быть испорчен! Филипп ушёл с таким лицом, что Оливия не знала, чего от него ожидать. Он может пойти прямо в библиотеку!

Она неслась по аллее и когда вбежала в дом, то поняла, что самые ужасные её предположения оказались правдой.

Библиотека в доме герцога Трентона была расположена на первом этаже, чуть левее главного холла и чуть в глубине, рядом с кабинетом Тайлора. Когда-то в детстве Оливия любила приходить сюда, посидеть рядом с отцом и послушать его рассуждения обо всем на свете. Сейчас же она не знала, сможет ли войти в неё ещё раз...

Дверь в библиотеку была распахнута настежь. Ливи бросилась туда, надеясь, что скандал ещё можно остановить. Что угодно, только не огласка! Что угодно, только не позволить клушам узнать правду... Узнать, что она узнала правду! Узнать, что Мэтт докатился до самого низа и потащил за собой и её, и Тайлора, и Грейс! В доме, в этом доме, бывшем для Ливи родным и любимым, он...

В библиотеке что-то грохнуло, и раздались крики. Оливия метнулась туда, боясь, что уже поздно. Тут же громкий женский визг переполошил слуг, лакеи заметались, кто-то заглянул в библиотеку, но