- Фелисити тоже скоро выйдет замуж и начнет рожать детей, - сказал он, оборачиваясь к отцу, - я вынужден буду по три раза в год ездить на крестины, по двадцать раз в год - на именины, и по сто раз в год на разные детские праздники.

- Не забывай Рождество и Пасху, а так же день нашей с матерью свадьбы, - весело засмеялся Мэтт.

- Я буду занят все время! - в притворном ужасе Филипп откинулся на спинку сиденья, - о, боги, я сам никогда не женюсь!

- Ты не посмеешь оставить род без наследников. И тебе тоже придется каждый год крестить по ребёнку. А Фелисити будет закатывать глаза и говорить, что не поедет на крестины, потому что ей надоели детские праздники!

- Пусть только попробует! - встрепенулся Филипп, - я ей покажу!

Впереди показался дом с высокими старинными башнями. Вид был настолько красив, что Мэтью приказал остановить коляску, чтобы полюбоваться сочетанием красоты природы с чудесами человеческих рук и воображения.

- Никогда не перестану любоваться домом графа Свенсона, - тихо сказал он.

Филипп равнодушно поднял бровь.

- Это всего лишь дом. Один из многих. Давай уже поедем? Глория ждёт нас, и будет дуться, если мы задержимся и не привезём ей во время букет.

Мэтт усмехнулся. Коляска покатила дальше, а Мэтью с улыбкой смотрел на сына.

Господь простил их, послав одного Филиппа вместо того, другого. Того, за чью душу он молился каждый вечер. Позволив наслаждаться жизнью, и радоваться первым шагам, первым словам своих детей, вымоленных и таких желанных. Теперь же нужно принять и их взросление. Когда-то они прошли это с Глорией, которая исчезла из их дома, оставив после себя пустую комнату.

Дети растут. Это правильно и хорошо. А они с Оливией остаются. Вдвоём. И это тоже правильно и хорошо. Потому что так заведено Господом. И так устроен мир. Главное, найти в этом мире своё счастье, наполнить его светом и радостью. Простить всех, и даже себя. И радоваться чуду явления новой жизни.

Конец