Шрифт:
Закладка:
— Вакси, — я положила ладонь на мохнатую лапу, вынуждая его прервать сие увлекательное занятие, — помнишь в мире троллей я тебя обозвала Гуталиновой кляксой? Должна признаться, есть у меня такая глупая привычка — вслух ворчать, нести нелепицу, коверкать имена рядом находящихся людей. Но! Делаю я так только, когда сильно испугана. Ты понимаешь, к чему я клоню?
— Сейчас ты испугана?
— Нет, — я мягко улыбнулась, — Сейчас ассоциацию вызвало перо.
Кот вперил в меня взгляд ярко-желтых глаз, а у меня кольнуло сердце, улыбка враз сошла с моего лица, никогда я его еще не видела таким подавленным. Да я вообще не представляла, что он умеет грустить! Он ворчливый, высокомерный, периодически корчит из себя всезнайку, изредка поддается панике, вечно голодный, но эпитет «грустный» подходит ему так же, как меховая шуба рыбе! А еще он веселый, верный, отважный, всегда готов к любому кипишу, кроме голодовки, естественно. Пора ему об этом напомнить.
— Дело в том, Ваксафар, — проникновенным тоном начала я, — что мы были с тобой вот уже в четырех мирах. А сильно нервничала я лишь в первом. Что это значит, по-твоему?
Он неопределенно мотнул башкой.
— А значит это лишь то, что с тобой мне ничего не страшно, Ваксафар. Ты самый лучший на всем белом свете напарник, ты замечательный проводник, бесподобный консультант, и, конечно, самый красивый кот во всех мирах. После испытаний в мире троллей я доверилась тебе полностью и уже больше не паниковала. Я не могу тебя потерять. Почему ты решил со мной попрощаться?
Кот отвел взгляд в сторону и буркнул:
— Потому что, если не уйду я, тогда наверняка уйдет Костя. А я знаю, что у тебя к нему чувства…
— Я не буду выбирать между вами, Вакси. Но! Если один из вас вынудит другого уйти, второй сразу пойдет следом!
— Тогда ты лишишься шанса пройти испытания, — заметил кот.
— Зато я не буду выбирать между тем, кто мне очень нравится, и тем, кто стал для меня настоящим другом.
У Вакси подозрительно заблестели глаза, да и у меня, если честно, комок в горле появился, поэтому я порывисто обняла котяру и пошла досыпать.
Я уже вышла из кухни, как вслед мне донеслось:
— Лиза, а что бы ты сделала, если бы один твой друг захотел причинить вред другому другу?
Я пожала плечами и выдала первое, что пришло в голову:
— Конечно, я бы попыталась ему помешать. Хотя… — я оглянулась на пушистика, — Смотря какой вред ты имеешь в виду. Дружеское мордобитие?
Вакси отрицательно помотал головой, я еще раз пожала плечами, послала ему воздушный поцелуй и, прикрывая рот от разобравшей меня зевоты, поплелась в свою постель.
Вы думаете, я хоть на миг задумалась о странности вопроса? Если так, то вы слишком высокого обо мне мнения. Я зашла в свою спальню, рухнула на кровать и продрыхла до самого утра.
* * *
Разбудили меня с утра по традиции: ароматами натурального сваренного в турке кофе и свежеиспеченных блинчиков.
Я открыла глаза, приготовившись к атакам косметички, массажки и прочих желающих навести на мне красоту по собственному разумению. К моему удивлению, атак не последовало. Я присела и насторожилась. Подвох есть всегда! Прав был мой любимый герой из прекрасного фильма. Только в чем он заключается?
А когда мои вещи проявляли себя в последний раз на полную мощь? Вот, кажется, да… После ночи, которую я провела в зале, а маг в моей спальне, они уже ни разу не вели себя неадекватно, лежали себе на своих местах, как и положено порядочным вещам. Так редкие всплески активности. С чего бы это?
Я медленно провела взглядом по сторонам, надеясь разглядеть хоть какое-нибудь шевеление.
— Глаша, — обрадовалась я, увидев на подоконнике мирно лежащую метлу. — Глаша!
Моя метла откликнулась не сразу, только пару минут спустя она шевельнула прутиками и вяло подлетела ко мне.
— Глаша, — я ласково погладила ее по древку. — Ты плохо себя чувствуешь?
Спросила и тут же смутилась, ну, как можно метлу о самочувствии спрашивать? Она же физически не может болеть. Или?
Оказалось, то самое «или». Глаша, к моему немалому изумлению, несколько раз качнулась в мою сторону, что я приняла за положительный ответ.
Обдумать, что бы это могло значить, мне не позволили. Дверь спальни резко распахнулась и…
— ААА!
Я подпрыгнула в постели и схватила подушку в руки. Ведь это же отличная защита от чудовища, что заглянуло ко мне? В ужасе я воззрилась на… зомби-пса?!
Вот всегда считала, что при дневном свете меня ни в жизнь не напугать какими бы то ни было страшилищами, мутантами и прочими представителями тех, кто создан вызывать панику и дикий страх. Как же я ошибалась! Ведь при свете дня видны все, абсолютно все детали!
Передо мной стояла ощерившаяся жуть, худший кошмар больного воображения, воплотившийся наяву, исчадие самого ада, где, по слухам, кого только не рождалось. Наверное, всех чертей там распугала и ее попросили уйти по-хорошему… С породой могла ошибиться, так что будем считать собаку дворняжкой, во всяком случае, она была ею, когда жила… Весь ее скелет хорошо просматривался, редкий мех не скрывал жутких подробностей собачьей анатомии, огромные когти оставляли глубокие следы на ламинате, белоснежный оскал внушал трепет и будоражил воображение. Разные фантазии посещали мою бедовую голову, главной из которых была, конечно, как пес своими огромными отточенными как опасная бритва клыками раздирает мое горло…
Это расписывать долго, на самом деле моя личная диагностика пса и отметка всех деталей не заняли больше двух мгновений. При этом орать я не переставала. К моему сожалению, мой яростный крик никак не деморализовал пса, он даже уши не навострил и не прижал, так и стоял, пялился на меня своими пустыми глазницами с алыми огоньками внутри.
Я резко замолчала. И только тогда пес глухо рыкнул, вильнул хвостом, махнул на меня лапой в таком до боли знакомом жесте…
— Вакси, скажи, что это ты, — спустя секунду дрожащим голосом попросила я, мелькнула у меня в душе слабая надежда, что это всего лишь маскарад для отправки в новый мир.
Собака сделала шаг ко мне.
— Вакси…
Страшилище быстро засеменило, громко цокая по полу огромными когтями. Все также ко мне!!!
— ААА!
Я бросила подушку, угодив ему прямо в голову, и опрометью бросилась прочь из спальни.
Вылетела и угодила прямо в твердую грудь своего соседа.
— ААА! — голосила я, схватив его плечи
