– Ваше величество, – осторожно начинает Кеннет, привычно оценивая короля, будто он равный ему, – позвольте доложить, я прибыл в Лондон…

– Мне нет дела до того, когда вы прибыли в Лондон, Кеннет. Мне нужно знать, на основании чего вы позволили себе устроить перестрелку на площади перед Верховным Судом? Кто разрешил вам, лорд Кеннет, вести себя так, словно британская монархия и парламент ничего не значат и не имеют власти?!

Король говорит громко, почти кричит, словно сам себя не слышит. И от его громких слов могли бы сотрясаться колонны и окна, если бы голос был приправлен нечеловеческой силой. Бентлей прикусывает кончик языка, чтобы ощутить слабую боль и тем самым отрезвить своё сознание. Он не боится короля, ведь самое страшное в жизни успел повидать.

– Ваше величество, я лишь был вынужден силами Ост-Индской торговой компании усмирить безумную толпу, жаждущую моей смерти. По ложному и клеветническому донесению лорда Джеймса Реджинальда Комптона я был обвинён в преступлениях и заключён под стражу, прежде чем смог попасть к вам на аудиенцию, – Кеннет делает паузу, оценивая реакцию Его Величества, подлинную, на которую не имеет влияния в данный момент ни министр, ни какие-либо придворные. Сколько Бентлей помнит всю эту дворцовую знать, каждый за спиной шептался, что Георг всего лишь глуповатый шут и марионетка в руках жены да влиятельных чиновников. И разве что-то он может решить? Король пожёвывает губы, Кеннет неловко переступает с ноги на ногу, сжимая треуголку.

– И всё равно я не могу понять, почему вы, лорд Кеннет, взяли заботу об усмирении толпы на себя. Это мои подданные, кем же я буду править, если вы вот так бездумно будете всех расстреливать, а я буду спускать вам всё это с рук? Вас не было в столице больше десяти лет. И мне очень интересно, почему вы вернулись без того, за чем я вас посылал.

А ведь Бентлей надеялся, что разговор о Сфере зайдёт чуть позднее. Впрочем, они одни, а значит, мало кто может подслушать.

– Толпа глупа, ваше величество, и безумна, другие подумают несколько раз, прежде чем вновь возжелают разорвать человека в клочья. Я сделал это в назидание тем, кто ничего не понимает, – и не так важно, кого действительно будет бояться лондонская беднота – королевскую гвардию или солдат Компании. Одно известно точно: теперь в городе будет спокойнее.

Бентлей шаркает ногой. Он старается как можно деликатнее подобрать слова, чтобы Георг не расценил их ни как вызов, ни как неуместное бахвальство и гордость за содеянное, ведь это может его только разгневать.

– Я не привёз артефакт, ваше величество. Я провалил задание и не смог добыть Сферу. Она была уничтожена в результате нападения на мой линейный корабль «Приговаривающий». Десять лет я искал способ вернуться в родную страну с необитаемых земель, чтобы поведать вам об этом.

Он сам никогда бы не поверил в подобную ложь, если бы спустя долгое время к нему вернулся кто-то из купцов Компании и стал оправдываться столь нелепо, ещё и не преподнеся ему дорогостоящие товары. Вот только это тот случай, когда правда звучит ещё ужаснее.

Сфера – таинственный артефакт с колоссальными возможностями – уже никогда не будет изучена. Небольшой глобус с параллелями и меридианами сначала загорелся в руках Морганы, сжигая её кожу, затем завис в воздухе, а в конце и вовсе упал, спалив его корабль до основания и превратив в груду обгорелых изуродованных досок, живущих на тёмной силе. Его команда, преданные люди, стали живыми мертвецами, как и он сам. И у всего этого было немало свидетелей, а вот в живых остались единицы. Но что стоит слово пирата? Да что стоит слово Бентлея после стольких лет, когда его считали мёртвым?

Георг молчит, и от того дышать становится тяжело, словно Кеннет тонет, а толща воды сомкнулась над его головой и давит на грудь, вновь вытесняя душу из многострадального тела. Но тот миг был мучительнее в несколько раз лишь потому, что он ощущал себя брошенным и растоптанным.

После долгой паузы Его Величество изрекает:

– Я разочарован в вас, лорд Кеннет. Разочарован, потому что возлагал на вас огромные надежды, а вы меня подвели. Разочарован, потому что вы пытаетесь управлять в столице моего государства, не имея на то никаких прав. И я приказал бы вас казнить немедленно из-за вчерашнего инцидента.

Кеннет слушает это всё с непроницаемым выражением лица, ощущая себя мальчишкой, которого отчитывают за окно, разбитое камушком, выпущенным из рогатки. Взрослый человек в глазах короля выглядит не более чем посмешищем и убожеством, не способным справиться с такой задачей, как поиск артефакта и доставка его в Лондон. Бентлей нервно сглатывает, надеясь лишь на то, что король вспомнит все его прошлые начинания и успехи да прогонит прочь, запретив появляться на глазах и при дворе. Он так высоко забрался, а теперь с каждым новым днём и событием падает на ещё большее дно, чем мог бы представить.

– Вас не было столько времени, и вдруг вы возвращаетесь и за несколько дней делаете то, чего не было в Лондоне последние лет… тридцать, – встряхиваете его. И я бы порадовался этому, лорд Кеннет, будь я моложе и не обременён проблемами государственного масштаба. И то, за чем я вас отправлял, очень сильно помогло бы мне в нынешнем положении дел. Но раз вы не раздобыли артефакт… – Король разворачивается полностью к Кеннету, он держит руки перед собой, перебирая цепочку часов. – Лорд Кеннет, что вы готовы сделать для государства, если я скажу, что на кону будет ваша голова?

«Намного меньше, чем для того, чтобы спасти Моргану», – мысленно отвечает на вопрос Бентлей. Но позволить себе дерзить он не может. И потому с поклоном говорит:

– Я выкупил большую часть акций Ост-Индской торговой компании, ваше величество. Теперь совет директоров мне не помешает. Я готов передать в распоряжение армии восемьдесят тысяч хорошо обученных и подготовленных солдат и пятнадцать военных кораблей, полностью укомплектованных современными орудиями, для победы Великобритании в настоящей войне, – он поднимает голову, чтобы слова его звучали увереннее.

Ему самому ещё понадобится немало людей, чтобы разобраться с оставленными Морганой записями. И это важнее, чем очередная война. Пока военные действия не мешают торговле – это не его дело. Ему только нужно остаться живым, если он не хочет, чтобы смерть О'Райли была напрасной. Лорд Кеннет осторожно заводит руки за спину, не отпуская своей треуголки:

– Я могу предоставить и больше, но для этого, ваше величество, я смею