он встал за штурвал «Приговаривающего», приказав открыть огонь по «Острому лезвию»? Спаркс был рядом и умолял прекратить, умолял уйти с корабля, но Кеннет, пожалуй, слишком верен старой закалке – капитан должен уходить на дно вместе со своим кораблём. И пусть он не был капитаном, но выполнил долг как полагалось.

Бентлей идёт быстро, минует два поворота и резким толчком распахивает двери приёмной, в которой не так давно встречал акционеров Компании. Он не выхватывает клинок из трости сразу лишь потому, что не хочет показаться чрезмерно нервным и готовящимся к худшему. Хотя вряд ли кого-то не сделает нервным череда событий, произошедших в его жизни. Сначала большая зала кажется Кеннету пустой, но потом он замечает человека, в котором и правда очень просто узнаётся Оливер Спаркс. Его отличительная черта – всегда ходить в чёрном или сером – выдаёт в нём того, кем он является.

– Лорд Кеннет, – мужчина поднимается из кресла и, не делая шагов навстречу, низко кланяется, сняв головной убор.

Оценивающим взглядом Кеннет окидывает Спаркса, пытаясь понять, насколько он действительно человек, а не изменённое Сферой чудовище. Относительно чистое пальто, на смуглом лице нет ни намёка на разложение или ощущения, что кусок кожи вот-вот отвалится, обнажая обожжённые кости и тягучую жидкость, заменяющую собой кровь. Всего этого нет лишь потому, что Спаркс рано ушёл с корабля, нарушая все правила, предпочёл прыгнуть в лодку одним из первых, а не дождаться, когда судно покинут другие люди. Может ли Бентлей осуждать его за это? Может. И будет.

– Как это понимать? – сведя брови к переносице, Кеннет опирается на трость. – Что вы здесь делаете, Спаркс?

Явно рассчитывающий на более тёплый приём, Спаркс выглядит озадаченным. Он озирается по сторонам, будто в зале с множеством стульев, кресел и столов есть кто-то ещё, к кому может в таком тоне обращаться Бентлей.

– Сэр, прибыл, чтобы служить вам, – негромко, неуверенно и очень осторожно произносит Оливер.

– Служить мне после того, как бросили меня и мой корабль в тех… сложных обстоятельствах? И вам хватает на это наглости, Спаркс?

Оливер нервно сглатывает, а Бентлей же чувствует, как его охватывает первозданная ярость. Его злил Комптон с его неимоверной заносчивостью самодовольного дурака, но предательство Спаркса, а Кеннет не прочь назвать это предательством, приводит его в исступление. Лорд делает несколько уверенных шагов, стремительно сокращая расстояние между собой и своим бывшим агентом. Выхватив клинок, он приставляет кончик к горлу Оливера, почти упираясь им в яремную впадину.

Может, он и не профессионал в убийствах, но он всегда был крайне наблюдательным и кое-чему научился. И потому смерть Спаркса может оказаться крайне кровавой.

– Вы бросили «Приговаривающий» и меня погибать, а теперь, прознав, что я вернулся в столицу, хотите снова служить мне? Какая дерзость!

– Лорд Кеннет, – Бентлей никогда не видел, чтобы у Спаркса так округлялись его тёмные глаза, не слышал, как он лепечет, не в силах что-то противопоставить жаркому наступлению пылкого лорда, ранее державшего себя в железных тисках самообладания. – Вы не хотели покинуть… Я не мог вас…

– Молчать – рявкает Бентлей, пресекая любые попытки оправдаться. Раньше он считал Спаркса самым преданным себе человеком, готовым отдать ради него жизнь, но волей судьбы убедился в собственной неправоте. – Я слишком сильно ошибался, не считая вас крысой, способной на побег, и у меня нет ни интереса, ни желания слушать причины вашего предательства. Но вот что мне действительно интересно, так это то, как вы выжили посреди пустынного океана. Как вы спаслись, Оливер Спаркс?

Бентлей упирает кончик клинка в шею предателя. Дрогни его рука или надави он сильнее, и Спаркс отправится на тот свет, так и не успев ему всего поведать. Хотя прошлое уже не имеет никакого значения, все возможные ошибки он уже совершил и перекроил собственное будущее не на тот лад.

– Меня и нескольких офицеров спасла О'Райли, – Оливер поднимает подбородок, пытается отстраниться, чтобы самому не напороться на клинок, и почти не дышит.

Услышанное заставляет Кеннета отдёрнуть руку, будто его ошпарили. Он опускает клинок, оставив на шее Оливера лишь царапину. Сначала Моргана подожгла «Приговаривающий», а затем спасла тех, кто бежал с него? Так, может, её истинной целью было не убить его, а попытаться остановить? Быть может, она и не собиралась его предавать, просто не нашла иного способа, как остановить то, к чему так быстро по лестнице тщеславия взбирался Бентлей. Ему тяжело рассуждать о мотивах капитана, ведь ему так и не удалось поговорить с Морганой напоследок.

Бентлей кладёт трость на деревянный стол посреди комнаты, потирает переносицу двумя пальцами и прикрывает глаза. Но холодное раздражение подстёгивает его язвительно поинтересоваться:

– И несмотря на то, что она вас спасла, вы позволили оказаться ей на виселице четыре раза? А также не доложили королю, при каких обстоятельствах я погиб? – Кеннет открывает глаза. Он смотрит на Спаркса серьёзным, осуждающим и между тем совершенно непроницаемым взглядом.

Может, Оливер Спаркс и был всего лишь агентом Компании при живом Бентлее и его правой рукой, но у него было достаточно информации и власти, чтобы постараться добиться для Морганы оправдательного приговора. И тогда бы она на правах его жены, которой не стала, но которой представилась, могла бы остаться в этом доме да жить лучше, чем прежде. Не быть бандиткой и убийцей, а всего лишь девушкой, отмывшей своё честное имя и репутацию от пятнающих событий прошлого.

Вся его жизнь замкнулась на Моргане. Чего бы он ни коснулся, она рядом с ним, но не так, как жаждет его сердце.

– Вы желали её смерти, лорд Кеннет. Потому я решил, что правильным будет, если ваше посмертное желание будет…

– Я любил эту женщину, Спаркс! Я хотел, чтобы она осталась со мной, а ты говоришь о смерти? Я любил её! – выкрикивает Кеннет, делая шаг к Оливеру. Он наступает на него, готовый прожечь дыру в его лбу одним только взглядом. И будь у него силы Морганы, пожалуй, ему бы это удалось. – И от моих рук она погибла! Я проткнул её шпагой, пригвоздил к полу, проклятый Сферой! А потом, когда с меня сняли проклятье – не ты, а шайка пиратов, которыми руководила О'Райли, – я рыдал, как маленький ребёнок, просто потому, что её потерял!

Бентлей хватает Спаркса за грудки. Раздражению и злости нет предела. Он готов впечатать этого человека в стену, да так, чтобы у него сломался позвоночник и он больше никогда более не мог и шага ступить без помощи, чтобы лежал, корчился от боли и