— Э нет, я с тобой не пойду.

— Что? Почему?

— Да ты издеваешься, что ли? Им достаточно будет взглянуть на меня, и они тут же вызовут охрану.

— Действительно…

— Подожду у фургона. Покурю да потусуюсь с местными.

— Только, пожалуйста, не бейте никого.

— Постараюсь, док.

Сворачиваю на Мансфилд-роуд и буквально ползу, выискивая парковочное место. Оксфорд — один из самых негостеприимных для автомобилистов городов страны, но, к счастью, кое-где стоянка еще разрешена. Наконец, нам улыбается удача и находится свободное место. Клемент выбирается из машины, не дожидаясь, пока я заглушу двигатель.

Когда я закрываю машину, он уже закуривает сигарету.

— Я бы тебя угостил, но такое ощущение, что ты не куришь.

— Ощущение вас не обманывает.

— Пить-то пьешь?

— Редко.

— Но мы же оттянемся, да? — хмурится он.

— Клемент, я сюда не оттягиваться приехал. Честно говоря, я вообще не знаю, зачем я сюда приехал.

— Спасать свою задницу. Так что, так и будешь здесь стоять?

Настает мой черед хмуриться.

— Уже иду.

19

Предоставив Клементу загрязнять в свое удовольствие собственные легкие, я перехожу дорогу и направляюсь к внушительному зданию из стекла и бетона, в котором, согласно синей табличке на воротах, располагается исследовательская химическая лаборатория. Никогда не бывавшим в Оксфорде кажется, будто весь город — сплошь колокольни да шпили, однако здесь полно и современных строений, гораздо менее приятных глазу. Лаборатория — как раз одно из таких.

Я поднимаюсь в застекленный вестибюль и, изнывая от волнения и неуверенности, толкаю одну из дверей.

По крайней мере, внутри лабораторный корпус производит более приятное впечатление, чем снаружи. За стойкой сидят две женщины, одна из которых болтает по телефону.

— Доброе утро, — обращаюсь я ко второй.

Она отрывается от бумаг и улыбается. Пожалуй, очки на ней слишком большие для такого миниатюрного личика.

— Доброе утро. Чем могу помочь?

— Я навожу справки об одном из ваших студентов, Камероне Гейле.

— По какому случаю?

— Дело деликатное. Надеюсь, это останется между нами.

— Ну конечно, — со всей искренностью отвечает женщина.

— Меня зовут Дэвид Нанн, я психотерапевт из северного Лондона.

Достаю из бумажника визитку и протягиваю ей.

— Я недавно говорил с Камероном и, чтобы не нарушать конфиденциальность, скажу лишь, что крайне обеспокоен его душевным состоянием. Я приехал сегодня из Лондона, чтобы узнать, все ли у него в порядке. Насколько мне известно, он изучает в Оксфорде химию.

— Если хотите, я могу проверить журнал посещаемости. Возможно, у него сегодня занятия.

— Был бы весьма признателен. Мне будет спокойнее.

Она стучит по клавиатуре и сосредоточенно смотрит на экран.

— По нашим данным Камерон Гейл здесь уже не учится.

— Ох, какая жалость. Когда он получил диплом?

— Он не получал. Судя по всему, отчислился в ноябре прошлого года.

— И с какого курса?

— С третьего.

Еще один вопрос: зачем учиться целых два года, чтобы сдаться на третьем?

— Полагаю, причина отчисления не указана?

— Увы, нет.

— Понятно.

Кажется, я снова в тупике. Если Камерон Гейл больше здесь не учится, крайне сомнительно, что бывшим однокурсникам известно, где он теперь.

— Прошу прощения, но больше ничем не могу вам помочь.

— О, спасибо, что уделили мне время. Наверное, придется продолжить поиски в Лондоне.

Выдавливаю улыбку и уже собираюсь уходить, как вдруг женщина окликает кого-то у меня за спиной:

— Алан? Есть минутка?

— Вам повезло, — снова обращается она ко мне. — Доктор Уайтинг был одним из преподавателей Камерона. Возможно, ему что-нибудь известно.

К нам подходит мужчина в белом халате. Старше меня лет на десять и слегка неряшливый — типичный университетский преподаватель.

— Алан, мужчина вот спрашивал об одном из ваших бывших студентов.

Я протягиваю руку и называюсь.

— Алан Уайтинг, — представляется он и отвечает на рукопожатие.

Повторяю свою историю, снова подкрепляя ее визиткой.

— Одним словом, доктор Уайтинг, я очень переживаю за Камерона. Поэтому и приехал.

— Пожалуй, лучше переговорить один на один. Пойдемте ко мне в кабинет.

Он не спеша разворачивается и шагает прочь. Я поспешно благодарю дежурную и спешу за Уайтингом.

Где-то в недрах здания мы наконец-то останавливаемся перед дверью. Доктор отпирает и нетерпеливым жестом предлагает пройти.

— Садитесь, — бросает он.

Кабинет у него тоже вполне типичный, заваленный бумагами и книгами — кошмар пожарного.

Доктор усаживается напротив и смотрит на часы.

— Через пятнадцать минут у меня лекция, — сухо сообщает он. — Так что давайте покороче.

— Конечно.

— Понятия не имел, что у Камерона проблемы с психикой. Он ни в коем случае не производил впечатление нездорового человека.

— Вообще говоря, люди часто скрывают свои проблемы от окружающих. Со стороны и не скажешь.

— Что ж, Камерону это успешно удавалось. И я не располагаю информацией о его местонахождении. Но могу рассказать кое-что о его учебе в нашем университете.

— Это может оказаться полезным. Мне сообщили, что Камерон отчислился в ноябре, не знаете почему?

— Понятия не имею. Я разговаривал с ним по телефону, и он был очень уклончив.

— У него были трудности в учебе?

— Боже, нет, — фыркает доктор. — Как раз наоборот. Камерон Гейл был одним из самых одаренных моих студентов за все годы преподавания.

— В таком случае все еще более странно.

— Подобное порой случается, и чаще всего как раз с самыми лучшими.

— Вот как? Почему?

— Их переманивают фармацевтические компании. Молодые дарования нарасхват, и некоторые фирмы готовы нанимать их еще даже до получения диплома, лишь бы не упустить. Соблазняют студентов солидной зарплатой и обещаниями, что дадут возможность закончить образование заочно.

— Думаете, Камерон получил такое предложение?

— Этого я не знаю, однако он упомянул, что у него кое-что есть. Я пытался добиться подробностей, но безрезультатно.

Версия интересная, вот только толку от нее никакого. Впрочем, существует и еще одна возможная причина — пара студентов с моего курса бросили учебу, потому что влюбились.

— А девушка у Камерона была?

— Да, встречался он с одной. Я как-то натолкнулся на них в городе. Симпатичная особа.

— Блондинка с голубыми глазами?

— Звучит как клише, но да.

— Имени ее вы, наверное, не знаете?

— Камерон говорил мне, да вот у меня ужасная память на имена. Спросите лучше у его друга, Дилана…

Доктор морщится, пытаясь припомнить фамилию.

— Райли. Да, Дилан Райли.

— Он тоже студент Оксфорда?

— Это как посмотреть, — в тоне Уайтинга сквозит некоторое высокомерие. — Райли изучает музыку. Я бы лично не стал с таким связываться — что называется, творческая натура.

Он снова бросает нетерпеливый взгляд на часы.

— Если отыщете Камерона, может попытаетесь его образумить? Если, конечно, с ним все в порядке. Бросать учебу с его способностями