Пьер Юник{63}. Лесбиянки вас возбуждают? Вам нравится смотреть, как женщины ласкают друг друга?

Андре Бретон. Пожалуйста, господа, дайте высказаться нашему гостю. Мы, конечно, сюрреалисты, но это уже просто хаос.

Т. Ф. Я часто засматривался на этих двойняшек, с виду совершенно одинаковых, и думал: интересно, как далеко простирается их сходство?

Андре Бретон. То есть вас занимало, как, вступив в половые сношения с одной из них, вы могли бы удостовериться, что это она, а не ее сестра?

Т. Ф. Вот-вот. Поначалу именно эта мысль мне не давала покоя. А потом возник и другой вопрос. Что, если бы нашлось двое людей, вернее, две женщины, которые в своих...

Андре Бретон. В своих сексуальных проявлениях...

Т. Ф. ...в своих сексуальных проявлениях были бы абсолютно одинаковыми, но во всех других отношениях — совершенно различными?

Пьер Юник. Эротически идентичны, хотя в бытовом плане диспаратные индивиды.

Андре Бретон. Абсолютно точно. Чрезвычайно ценное сообщение.

Жак Превер. С француженкой, стало быть, вы еще не переспали?

Т. Ф. Говорю вам, я только вчера приехал (Там же: 60—61).

Назавтра Т. Ф. сообщили, что вся компания делает ему «сюрреалистический подарок». Они хотят, чтобы дядя принял участие в эксперименте. Молодые люди желают выяснить, отличаются ли сношения с француженкой от сношения с англичанкой.

«Давайте-ка начистоту, — говорю я гостю (продолжает дядя. — С. Г.). — Вы хотите, чтобы я часика два провел с француженкой, а на следующий день пришел к вам и доложил свои впечатления?» — «Нет, — отвечает Щеголь (француз, который привел его на заседание сюрреалистов. — С. Г.), — не на следующий день, а через день. На следующий день мы заказали вам в тот же номер другую девочку». — «Щедро, — говорю я, — две француженки по цене одной». — «Не совсем так, — замечает он, — одна из девочек — англичанка. И вам надо отгадать, кто из них кто». — «Ну, это я сразу отгадаю, как только скажу “бонжур” да взгляну на них». — «Именно поэтому, — говорит он, — вам не разрешается ни говорить “бонжур”, ни смотреть на них. К вашему приходу я уже буду в номере: первым долгом завяжу вам глаза, а потом сам впущу девочку. Повязку с глаз можно будет снять, только когда девица, уходя, хлопнет дверью. Как вам наше предложение?» <...> — «Идет, — говорю, — согласен» (Там же: 64—65).

На следующий день англичанин отправился в гостиницу.

Щеголь был уже там — завязал ему глаза шарфом на двойной узел, взял с него честное слово англичанина не подглядывать и вышел из комнаты. Минуты две спустя послышался скрип отворяемой двери. О своих дальнейших похождениях дядя так рассказывает племяннику.

— А потом настал второй день. Всё повторилось снова. <...>

— Ну и как?., (спросил племянник. — С. Г.)

— Как? — тихо отозвался дядя. — Вот так. <...>

— Значит, ты все-таки догадался...

— Догадался о чем? — рассеянно переспросил он <...>.

— Уж мне-то ты можешь сказать, дядя, им же ты ведь сказал.

— Им?

— Той компании. <...>

— Н-да, разумеется, слово англичанина — закон, кроме разве тех случаев, когда его нарушают. <...> я давно взял себе за правило: о своих дамах не судачить. Поэтому на следующий день я сел в поезд, потом на пароход — и домой (Там же: 65—66).

Завершая дядино повествование, автор, как бы невзначай, прибегает к следующей аналогии. К любителям дегустации алкогольных напитков приехала знаменитая специалистка по винам и рассказала одну курьезную вещь:

Если взять большую бутыль вина объемом в две кварты, разлить содержимое в две бутылки и провести дегустацию вслепую, то, по экспериментальным данным, даже самые изощренные знатоки крайне редко догадываются, что на самом деле в этих двух бутылках одно и то же вино. Участники дегустации ведь полагают, что им подадут непременно разные вина, и вкусовые ощущения обычно это подтверждают. Очень показательный эксперимент, заметила специалистка, и сбоев почти не бывает (Там же: 67).

Так получен ответ. Ни англичанку от француженки, ни якутку от русской невозможно отличить в безликих рекреационных (мало этнически окрашенных) отношениях, при условии, что они лишены вербальных и визуальных контактов с партнером. И еще, поскольку в этих отношениях соучастники мало различимы, да и «расслабление» такого не требует, то в рекреационном стандарте их количество большее (по моим данным, от 3 до 5 независимо от пола), чем в представленных выше типах.

Четвертый стандарт — познавательный. Здесь, как правило, отсутствует однозначная (позитивная или негативная) оценка возможности сексуальных контактов вне границ брака; ведущий мотив — любопытство, а партнер — по преимуществу приятельница/ приятель одной возрастной когорты. Такого рода связи присущи в большей степени тинэйджерам (в диапазоне 12—20 лет), у которых контакты редко основываются на избирательности, являясь скорее, с одной стороны, проявлением вуайеризма, с другой — средством утверждения своей взрослости: «Я уже всё про это знаю». Вот удивительный по наивности и одновременно яркости диалог подростков из романа Г. Свифта, иллюстрирующий спонтанность прорыва накопившейся информационной неопределенности. Мальчик попросил подружку:

«Покажи мне свою дырочку...». Она сказала: «Нет». <...> А я ответил: «Гляди, схлопочешь». И она: «Только если ты тоже покажешь».

Я ответил: «У меня не дырочка, а прутик».

«Там тоже должна быть дырочка, разве нет? — сказала она. Я промолчал, и тогда она сказала: Ну?»

Лицо у нее было совсем взрослое, серьезное. Я подумал: она и на девочку-то не похожа, она как женщина, у которой свои мысли.

И я задрал штанину своих шорт, быстро, всего на полсекунды, но она