сего дня она всегда тонкими, незримыми обычным взглядом змеями вилась вокруг. Даже в том, низшем слое реальности она присутствовала. Да, там ее было мало, катастрофически мало, но она была. Тонкие нити энергии пронзали пространство всегда и везде. Конечно, чтобы во всю силу и мощь творить заклинания, этих потоков было мало, но чтобы хоть как пополнить свою ману хватило бы и самой тонкой энергоструи.

А сейчас ее не было.

Это было настолько неожиданно, что эльф на несколько ударов своего еле трепещущего сердца позабыл о страшной боли. Сознание обрело кристальную ясность.

Он осознал свое положение. Осознал, что без магии скорее всего умрет. Ему надо найти ее во что бы то ни стало.

Затылком, там где у него имелась необожженная кожа, он, ворочаясь на месте, определил направление, где жара было меньшего всего. И пополз. Пополз, ломая обгоревшие пальцы и почти не ощущая этого, ведь нервы сгорели вместе с плотью. Полз, временами теряя сознание, и долго приходя в себя, осознавая и вспоминая, что нужно делать, когда разум вновь просветлялся.

Он не мог сказать, сколько времени он вот так передвигался. Минуты ли, часы или дни. Время слилось для эльфа в череду провалов в памяти и неспешного, очень неспешного перемещения ползком в сторону, противоположной жару. И в один из таких мигов, когда он очнулся из небытия, командующий почувствовал. Не сразу, далеко не сразу он понял, что изменилось в этом мире, какой орган дал ему новое чувство.

Энергия. Тонкая нить струилась сквозь обезображенное, еле живое тело. Мыслеформа заклинания была вбита в его разум еще на заре существования, долгих четыреста лет назад.

Корр Терлей настолько ослаб, что начал читать заклинание вслух. Он не мог сотворить ее по велению разума, мысли разлетались, расслаивались, терялись в пучине неимоверной боли. А тут слова. Добрые верные слова. Десять слов, не несущих никакой смысловой нагрузки, сказанные на давно мертвом языке, давно мертвого народа. Упражнение для учеников младшей школы.

Если бы Корр Терлея увидел его учитель, то он, несомненно, отвернулся бы от него, вычеркнув из жизни такой позор, как ученик проговаривающий вслух элементарные заклинания. Но где теперь Леар Терелей О`Руан? Кучей мертвой, расплывшейся плоти лежит в низшем слое мира. И эльфу совсем не хотелось повторить его судьбу.

Десять слов, сказанные почти непослушным, еле шевелящимся языком и сожженными губами и можно провалиться в такое притягательное забытье.

Очнулся главнокомандующий вновь от боли. Болело все. Заклинание не стало тратить энергию на такие пустяки, как восстановление сгоревшей плоти, оно целиком и полностью ушло на поддержание жизни. Но теперь эльф мог соображать. Он вновь потянулся к одному-единственному ручейку живительной магической энергии и направил целительную силу на глаза. Теперь, не теряя сознание от любого перенапряжения сил, дела пошли быстрее.

Уже через сотню ударов сердца, Корр Терлей смог разлепить веки и визуально оценить повреждения своего тела. Все было гораздо хуже, чем он мог себе представить. Спереди его тело представляло кусок хорошо прожаренного, до хрустящей корочки, мяса. Кисти на левой руке просто не было, впрочем как и голени, на левой же ноге. Пальцы правых конечностей представляли собой обгоревшие и обугленные кости, еле держащиеся на остатках суставов.

Черпая энергию, эльф шаг за шагом восстанавливал свое обезображенное тело. Он не пытался полностью воссоздать его до прежнего состояния. Да и не смог бы. Во-первых, черпать энергию прямо из потока не очень выгодное дело. Живые существа очень плохо аккумулируют в себе магию, гораздо лучше с этим справляется вода. Та буквально впитывает энергию, отчего и является естественным природным аккумулятором маны. Ну а во-вторых, целительство не его специализация. Да, на что-то он, несомненно, был способен, самые простые, самые элементарные заклинания исцеления и восстановления могли применять маги любого направления. Но воскрешать мертвых, исцелять смертельные болезни он, некромант-убийца, был попросту неспособен.

Первым делом нарастил мясо и кожу на пальцах руки. Корр Терлей знать не хотел, откуда взялась плоть для восстановления, вероятнее всего, он где-то сильно потерял в размерах. Закон сохранения массы, мать его. Даже магические законы подчиняются ему.

Но теперь, с подвижными, не болящим пальцами, он способен нарвать травы, которая в этом месте уже совсем не обгоревшая, и жадно запихнув ее в рот, проглотить, почти не жуя. Заклинанию нужен материал, чтобы восстановить организм? Корр Терлей предоставит ему такую возможность. Плевать, что на трансмутацию, то бишь, на изменения одной материи в другую, уйдет куча энергии. Скоро энергии будет завались! Корр Терелей чувствовал ее. Там, чуть дальше, вон за теми холмами текут реки энергии. Все, что ему нужно — это добраться до них, перевалить эти невысокие холмики.

Подобрал какую-то обгоревшую ветку, видимо заброшенную сюда взрывом. Примерился. Слегка обломал, ровняя длину. Прислонил ветку к культе левой ноги. Всплеск магической энергии, и вот ветка приращена к коленному суставу. Плевать! Теперь это будет его левая голень. И левая ступня заодно. Главное дойти за те холмы. А еще и пожрать чего-нибудь, да побольше.

Латая себя, эльф совсем не смотрел по сторонам. Внутренние проблемы целиком и полностью увлекли его и времени, чтобы глазеть кругом у него совсем не было. Лишь спустя достаточно продолжительное время Корр Терлей поднял глаза вверх, к небу. И замер, пораженный увиденным.

Вскочил, и неуклюже хромая, на максимально быстрой для себя скорости пошел в сторону холмов.

Время для игр стремительно подходило к концу.

Макса пер на себе Федор. Для этого пришлось собирать останки контрразведчика в мешок. Тот монстр и в самом деле разрубил его на множество частей.

Когда основной костяк группы подбежал к месту побоища, монах с все еще сияющими глазами, в которых только-только начали образовываться тонкие очертания зрачка с радужкой, разворачивал мешок. И Егор не посмел отказать человеку (человеку ли?) в этом. Несмотря на то, что Келли уже давно не подавала признаков жизни, безвольной куклой висела на руках у Реззера. Только темно-красный, почти бордовый огонек медицинского диагноста показывал, что она скорее жива, чем мертва. И лишь выход из зараженной зоны мог хоть как-то сдвинуть баланс в ее сторону.

Но Федор смотрел на него белыми глазами и молча складывал то, что осталось от Макса в мешок.

— Догонишь, — кратко сказал Гранит и пошел дальше. Каждая минута, что они находилисьв зараженной зоне, медленно и неумолимо убивала их.

Фрейд замер над тушей монстра, убитого паладином. Он водил над ним руками, магически изучая останки, разглядывал под разными углами, пытаясь понять, как было создано такое чудовище, из каких