что стало с людьми, взорвавшими заряд? Я нисколько не удивлюсь, что они, в порыве патриотизма, взорвали его вместе с собой, выступив в качестве приманки для моих зомби. Впрочем, я также не удивлюсь, узнав, что люди выжили, придумав какую-то хитрость.

События стали развиваться стремительно. Мой авангард, три моих рыцаря смерти, преодолевая овраг, наткнулись на людей.

Наверно, это моя ошибка, что я сделал своих суперзомби такими самостоятельными. Да, я не мог управлять ими так, как любым из обыкновенных живых мертвецов. Мои создания абсолютно самостоятельны. Они верны мне, преданны как собаки, но распоряжения отданные им, выполняются по их разумению. А какое может быть разумение у создания, созданного для убийства?

Я не просчитал все, это мой личный и персональный грех в той бесконечной череде грехов, которые я совершил, и, видимо еще неоднократно совершу.

Но в данный момент, мой личный убийца, с хладнокровием мясорубки, перемалывающей сочный кусок мяса, крошил в труху человека. Человек был хорош, чертовски хорош. Он сумел увернуться от нескольких выпадов рыцаря, и даже отрубил ему одну из кистей. Но четыре руки вместо двух, плюс невероятная сила ударов, заставили его пропустить прямой удар в живот. Человек дрогнул, замешкался на секунду. И этого было достаточно — руки Лихо, с зажатыми в них клинками, с равнодушием механизма рубили уже мертвое тело.

Бежавший чуть позади человек, в отчаянной попытке затормозить, падает на землю, и не разворачиваясь, задом пятится подальше от чудовищ возникших у него на пути. А из оврага уже поднимаются Зеленый с Первым и они тоже жаждут крови. И моя магическая связь почти не действует — мы уже вошли в тот «антимагический» конус. Да, мы находились с самого краю, и я чувствую рыцарей смерти, но они находятся на сорок-пятьдесят метров ближе к центру взрыва, и, похоже, совсем не слышат меня. И вот я уже в голос кричу им, но ветер относит мой крик.

То, что я принял за испуг, оказалось совсем другим. Человек с остервенением вцепившись во что-то висевшее у себя на груди, поднялся и с отчаяньем безумца шагнул вперед навстречу моим созданиям. Он вздернул вверх то, что так судорожно сжимал в руках, это оказалась книга, и рывком открыл ее прямо перед занесенными клинками. Луч света, белый как свежевыпавший снег, вырвавшийся из раскрытой книжки насквозь проткнул Лихо. Почти трехметровый рыцарь смерти, для создания которого я убил двух орков, бесформенной грудой мяса повалился на землю. Тело созданное из разных кусков, разваливалось на части. Магия не могла больше поддерживать его целостность.

Человек, чьи глаза теперь были так же белы как и луч, повернул книгу в сторону Первого. Мое создание было слишком глупо, чтобы почувствовать опасность. Он все еще шагал в сторону человека. Луч, словно лазер, разделил его пополам. Отпали руки, упало и развалилось на несколько кусков тело, ноги постояв пару секунд, сложились в коленях.

Зеленый был гораздо сообразительней. Сразу после смерти Лихо он бросился в сторону, противоположную лучу. Шансов убежать у него не было. Единственная возможность избежать гибели — уничтожить источник опасности. И, пока человек занимался разложением Первого на составные, успел вплотную подбежать к нему.

Зеленый вложил в свой первый удар всю мощь своего неживого тела. Удар должен был разрубить врага напополам. Здоровенный орочьий топор, чей иззубренный клинок помнил плоть демонов, с размаху встретился с плечом человека, и также с размахом отскочил. Человек с белыми глазами, посмотрел на громадную тушу рыцаря смерти. Протянул руку, дотянувшись ладонью до тела рыцаря смерти. Убрал руку.

Рыцарь смерти развалился.

Я привык доверять своим глазам. Если я что-то вижу, то, значит, это и происходит. Я смотрел на происходящее обычным зрением, смотрел магическим. И мне все сильнее хотелось закричать: «Да как так-то?».

Там, где сейчас происходило изничтожение моих творений, не было никакой магической энергии. Любая волошба, будь то сотворение безобидного огонька, или создание заклинания, разрушающего континент, порождает выплески в пространство магической энергии. Заметить ее очень легко, а скрыть невероятно трудно. Только маги высших ступеней могут маскировать выбросы энергии в пространство. Да и то, такое укрывание сработает только с магами низших рангов. Я являюсь личем весьма высокой ступени, со мной такое не пройдет.

Но у человека с белыми, сияющими глазами, отсутствовала магия. Он был пуст, в нем не было ничего необычного. Даже груды моих уничтоженных созданий «фонили» магией больше, чем он. Однако три рыцаря смерти бесформенными кучами лежали пред ним, а не наоборот. И это напрягало. Очень-очень сильно.

Я пообещал себе подумать над этим. Но только не сейчас. Сейчас белые, без единого намека на зрачок, глаза медленно обращались в нашу сторону, и я решил не испытывать судьбу.

Ставя максимально мощные щиты, вкладывая в их создание все свои резервы, я побежал обратно. Мне не справиться с ним. По крайней мере сейчас. Здесь, в этом лишенном магических потоков месте, без живительной подпитки я был обречен на быстрое поражение. Чтобы бороться с чем-то неизведанным, нужно понять в чем его сила и где его слабые стороны. Надеюсь, когда мы встретимся с ним в следующий раз, щиты смогут продержаться необходимое для анализа время.

Мы убегали с поля боя. Час назад в моем распоряжении было полтысячи зомби и дюжина могущественных рыцарей смерти. Сейчас нас осталось только четверо. Бог, если он и есть, величайший шутник на свете.

Боль вывела Корр Терлея из забытья. Высший совсем забыл, что такое боль, а сейчас она просто сводила его с ума, раздирала на части. Кожа горела, глаза, казалось, превратились в куски лавы.

Эльф попытался открыть веки, и когда ему это наконец удалось, закричал от страха и отчаянья. Он не видел. Ничего не видел. Сожженные близким ядерным взрывом глазные яблоки, с оплавившейся роговицей не доносили до мозга ни капли дневного света.

Непослушными, обгоревшими до кости пальцами, с который стекала сукровица, Корр Терлей ощупал свое лицо. Кое-где кости пальцев с глухим стуком соприкасались с обнажившимися костями черепа.

Мысли, подгоняемые раздирающей болью, метались в голове у командующего, и он никак не мог сконцентрироваться ни на одной из них.

Наконец, после долгих попыток, он ухватил суть: лечение. Ему нужно лечение. Не спеша, словно распутывая завязавшуюся в узлы паутину, он следовал мыслям. Лечение-помощь-магия-заклинание лечения.

Сконцентрировался, ища магию в своем теле. Не нашел. Привычно потянулся, ища магический поток, и вновь его поиск провалился. Магии не было.

Корр Терлей не понимал. Магия, магическая энергия была всегда. С малых лет и до