– У меня оба уха рыжие. Вот тут пятна нет. Совершенно посторонний кот.

Обиделся. Да, он точно обиделся! Конечно, сравнили с каким-то посторонним котом…

– Надо тебе носить ошейник с колокольчиком, – улыбнулась я. – Тогда сразу будет ясно.

– Надо кое-кому быть повнимательнее, – заметил Джеймс и отпустил кота. Тот рванул за шкафы рыжей молнией, возмущенно завывая от такого обращения. Его можно было понять: пришел к девушке, погладиться и пообниматься, а тут вдруг за шиворот хватают.

Да, обычно в замках много котов. С полей приходят крысы и мыши, и усатое воинство их останавливает. Неудивительно, что я перепутала – рыжих котов в королевстве великое множество.

Но Джеймс такой один.

– Скажи, а ты дружил с котами? – спросила я. – Ну вот вы с братом принимали кошачий облик, шли гулять…

– Не дружил, – ответил Джеймс, усаживаясь за стол. – Обычно животные не любят людей в теневом облике. Коты чувствовали в нас конкурентов и лезли в драку. Про кошек даже не спрашивай, они нас кусали.

Я невольно почувствовала, как краснею.

– Зато мне удалось выяснить планы нашего хозяина, – сказала я, справившись с волнением. – И он поклялся основами земли и неба, что ничего не утаивает и не лжет. Вот, – я показала Джеймсу книгу, – он и правда охотится на Червозмея. Это настоящее существо, оно сейчас роет ходы под чайными плантациями. А Ширан хочет больше золота и власти.

Джеймс взял книгу, полистал, и было видно, что он смущен. Он ведь не поверил мне, когда я заговорила о мифическом существе, а в итоге оказалось, что я была права. Я рассказала о нашей беседе с Шираном, и с каждым словом Джеймс хмурился все сильнее.

– Почему он не рассказал обо всем с самого начала? Почему вынудил нас работать на него шантажом? Можно ведь было просто сказать нам правду, мы бы согласились.

Я понимающе кивнула. Работать на дракона – честь для человека. Мы бы не пошли в эту лабораторию – мы бы в нее побежали.

– Наверно, хотел, чтобы нам некуда было деваться. Потом, если просто нанимать, то придется нам платить, – ответила я. – А тут мы работаем не за деньги, а за жизнь и честь.

– Логично, – кивнул Джеймс. – Ты ему веришь?

– Я верю, что он не дал бы клятву, способную его убить. Так что будем работать дальше, – сказала я и поинтересовалась: – Как твоя рука, кстати?

Джеймс посмотрел на свою левую руку и тонкие нити зеленоватого дымка, которые окутывали пальцы, и ответил:

– Честно говоря, получше. Могу управлять мизинцем, да и остальные пальцы уже не такие деревянные.

– Значит, скоро тебе не нужна будет ассистентка, – заметила я, и Джеймс снова нахмурился.

Что такое? Не хочет расставаться со мной?

– Ассистентка нет, – ответил он. – А вот хорошая коллега да. Есть зельевары, которые работают парами, посмотри хоть на нашего Эдвина и его отца. Есть и семейные пары зельеваров, у мужа и жены разные направления, но все равно они вместе.

Отлично. Он видит во мне хорошую коллегу. Сама не знаю, почему мне вдруг сделалось от этого грустно.

Я ведь не должна грустить и печалиться. Ничего плохого не произошло.

Но все равно мне было не по себе, словно душа хотела чего-то большего, но пока не признавалась в этом.

– Тогда будем коллегами, – улыбнулась я. – Какие зелья у нас на завтра?

Глава 9

Утро началось с заказа на большую партию зелья покорности. Ширан потребовал создать его на базе Ангельской крови, сложного и редкого сочетания элементов, и Джеймс пробормотал:

– Что-то не верю я в его благие намерения.

Я согласно кивнула. Ангельская кровь в составе зелья способна была вспыхнуть и испепелить любое существо, которое откажется подчиняться. Что, если Ширану нужен не сам Червозмей, а его яйца? Убьет мать, заберет детенышей и воспитает их в полном повиновении.

Впрочем, какая нам разница? У нас есть заказ, который нужно выполнять – но чем дольше я думала об этом, тем сильнее мне становилось жаль Червозмея.

Готовясь к работе, Эдвин старательно очертил защитный круг, написал каллиграфическим почерком оберегающие знаки, и вокруг большого рабочего стола поднялось розоватое сияние. Теперь никакие внешние помехи не проникнут внутрь – и ничего из созданного нами не выплеснется.

– Никогда не приходилось готовить такое зелье, – признался Эдвин. Он выглядел веселым и воодушевленным, словно все это было интересной и опасной игрой.

– Большой флакон Ангельской крови, – произнес Джеймс, нахмурившись. – Пятнадцать лепестков звездного лотоса. Соединяем.

Я осторожно вынула пробку из флакона с Ангельской кровью, и лабораторию тотчас же заполнили голоса. Удивительно глубокие и мелодичные, они пели торжественный гимн, полный ликующего счастья.

Чем дольше слушаешь, тем сильнее цепенеешь. Закончится все тем, что ты превратишься в камень с флаконом в руке. Так погибли первые зельевары, которые создали Ангельскую кровь – зачарованные запредельными голосами, они замирали над рабочим столом, и на их лицах сохранялся восторг и ощущение чуда.

С прежней осторожностью я вылила содержимое флакона в котел. Эдвин отсчитал пятнадцать идеально круглых розовых лепестков, аккуратно отправил их к Ангельской крови, и голоса утихли. Я вздохнула с облегчением.

– Малая мера драконьего пепла, – скомандовал Джеймс и взял свою волшебную палочку. Как только пепел отправился в смесь, над котлом поднялся зеленоватый туман, и в ушах зашумело. Джеймс стукнул палочкой, туман развеялся, и я увидела, что из носа Эдвина струится ручеек крови.

– Не вздумай добавить его в зелье, – сказала я. – Наш заказчик не обрадуется, если зелье покорности будет зациклено на тебе.

Джеймс нахмурился, а потом улыбнулся и произнес:

– Кстати, это отличная идея! Сделаем еще одно такое. С тремя большими мерами драконьего пепла, чтобы наверняка.

Я понимающе улыбнулась. Эдвин переставил котел на сверхмалый огонь, и мы с ним вооружились ножами, чтобы нарезать корень Маати. Его добывают в последний день старой луны, обязательно серебряной лопатой. Корень крутился, вырываясь из пальцев, и бормотал что-то ругательное.

– Ну, ну! – усмехнулся Эдвин. – Давай-ка спокойнее,