– Когда вы подобрали ее? Мне нужно точное время.

– Еще только рассвело, начало шестого было… Да, пять минут шестого. Или шесть…

– Мартынова шла из клуба?

– Из клуба…

– И долго вы с ней катались?

– Не столько катались, сколько говорили…

– Сколько времени вы с ней говорили? Это очень важно!

– Почему важно? Говори, мне можно!

– Когда вы расстались с Мартыновой?

– Когда-когда… Без пятнадцати шесть было, когда я ее подвез.

– К подъезду?

– Нет, к дому, она сказала, где остановить, дальше пешком…

– И никто вас не видел?.. Может, кто-то проходил мимо, может этот человек видел, как Мартынова выходила из вашей машины.

– Выходила? – задумался Васильев.

– Кто мог видеть?

– Была какая-то женщина, шла куда-то, сумка клетчатая, еле тащила.

– Это хорошо, если есть свидетели. Для вас хорошо… Наверное, – пожал плечами Степан.

– Что значит «наверное»?

– Дело в том, что в шесть утра Мартынова отправилась в ночной ларек. Купила виски, сигареты, презервативы… И все, больше живой ее никто не видел!

– То есть Людмила снова могла сесть ко мне в машину? – сообразил Васильев.

– Могла.

– Но она не садилась!

– Хотелось бы верить.

– «Хотелось бы верить», – передразнил майор. – На меня всех собак навешаете… Чего, собственно, Сафронов и добивается!

– Сафронов?

– Он за мной своих выродков отправил, а они видели, как Людмила ко мне в машину села. И видели, как она в этот чертов ларек ходила… Подставили меня, капитан! Сафрон подставил!

– И Людмилу заодно наказал. Если это она сдала вам Сафрона.

– Сдала Сафрона? Людмила?.. Да нет, не сдавала она… А Сафрон так мог подумать? Мог!.. Вот сука! Ну я ему этого так не оставлю!

– Рукопашным боем владеете, товарищ майор? – спросил Круча.

– Рукопашным боем?!. – встрепенулся Васильев. – Могу ли я шею свернуть?.. Могу!.. Но ты спроси и другое, почему я допустил, что тело нашли?.. Вы же нашли тело? И дело завели… Я бы этого не допустил! Вы бы никогда не нашли тело!.. Сафрон это, как пить дать Сафрон!.. Ты, капитан, следующий!.. Если ты его не устраиваешь!.. Или ты его устраиваешь?

– Мы должны осмотреть вашу машину, – с сочувствующим видом сказал Степан.

Сафрон мог подставить и его, причем в самое ближайшее время. Тот же Пепс даст показания, что капитан Круча со своей командой ворвался во двор к Сафронову и открыл огонь без всяких на то оснований.

– И что ты там найдешь? Пальчики Людмилы найдешь, возможно ее волосы… Ну так я не отрицаю, что она была у меня в машине! Мы провели там полчаса, не меньше.

Круча кивнул, все верно, следы присутствия Людмилы ничего не дадут, кроме подтверждения правоты показаний майора. И даже положительный результат исследования эпителия можно оспорить. Людмила девушка без комплексов, за полчаса она могла удовлетворить Васильева по полной или частичной программе, и поцарапать его в порыве страсти.

– Скажите, Людмила вас царапала? Может, во время секса.

– Не было никакого секса!.. Мы даже не целовались… И не царапала она меня… А что, была борьба?

Васильев сначала опустил воротник, чтобы Степан смог осмотреть шею, а потом и вовсе снял рубашку, вместе с майкой под ней.

– Смотри!

Васильев удивил богатой историей своего тела, на предплечье шрам от пули, под ключицей от осколка, на спине следы от ножевого ранения, но свежих царапин Степан не увидел, а смотрел он внимательно.

– Не убивал я Людмилу! И ты должен мне поверить, капитан!

– Я пытаюсь.

– Если нужна какая-то помощь… Э-э, что я такое говорю! Я носом землю рыть буду, но гада этого из-под земли достану!

Степан не знал, что делать. Задержать Васильева он не мог, улик нет, доказательства только косвенные. А терпеть его самодеятельность у себя под боком он не собирался.

– Давай так, я тебя не трогаю, майор, но и ты у меня под ногами не путайся, – сказал он. – Если вдруг понадобится помощь, я тебе позвоню, скажу, что нужно. А так давай без самодеятельности! Или закрою, чтобы не препятствовал.

– Ну, закрыть ты меня пока не можешь, но и мешать не буду, сам справишься, ты можешь.

– Начальству своему сам доложишь, не заставляй меня делать это за тебя.

– Хорошо…

– Приезжал-то зачем?

– Э-э, хотел по Белокрыловым узнать, из первых, так сказать, уст…

– Я смотрю, это уже не важно, – усмехнулся Степан.

– Уже важно то, что это Сафрон Людмилу убил. Давить его, гада, будем!

Степан промолчал, глядя на Васильева. Намерения у майора правильные, но одно дело – говорить, и совсем другое – делать. По делу Белокрыловых Васильев мышей не ловил, а к задержанию Сафрона готовился слишком долго. И сейчас он мог облажаться.

«Семерку» Васильева Степан все-таки осмотрел, даже криминалиста подключил, для очистки совести сняли отпечатки пальцев, темный волос нашли, возможно с головы Людмилы.

Васильев уехал, Степан вернулся в свой кабинет, не успел перевести дух, как появился майор Глушков, и Степан невольно скривил губы, глядя на него. Дел невпроворот, а световой день не резиновый, столько всего сделать надо, а тут из управления собственной безопасности. Васильев ладно, он хотя бы заполнил пробелы во временной шкале, узнали, где пропадала Мартынова целый час.

– Сидим, задницу греем? – едко усмехнулся майор.

Маленькие глаза, тонкая переносица… одним словом, противная рожа. И взгляд похмельный. Щеки, подбородок выбриты до синевы, волосы вокруг лысины гладко причесаны, как будто их водой смачивали, но синеву под глазами Глушков не запудривал. И запах мускатного ореха говорил о многом. Бухал мужик, возможно, всю ночь. Возможно, в сауне на Советской.

– Давайте по существу!

– По существу?.. А что у вас там за перестрелка сегодня у Глубокого озера была?

Степан усмехнулся, все-таки подставил его Сафрон, натравил УСБ.

– Делайте официальный запрос, будет официальный ответ.

Степан очень хотел знать, кто уполномочил Глушкова ставить ему палки в колеса? Если это его личная инициатива, то пошел он к черту.

– А перестрелка официальная была?

– Что вам от меня нужно, товарищ майор?

– Да вот интересно знать, как это капитан милиции спелся с отъявленным бандитом?

– Я не мог ни с кем спеться, у меня слуха нет.

– Может, совести нет?

– Я еще раз говорю, или вы излагаете претензии в официальном порядке, или мне придется позвонить вашему начальнику.

– И рассказать, как вы помогли Сафронову избежать наказания? Слишком уж быстро вы раскрыли убийство, в котором обвинялся бандит. Доказали его невиновность… А эта перестрелка… Вы ранили бандита, но Сафрон претензий к вам не имеет.

– Все сказали? Больше предъявить нечего?

– А этого мало?

– Много. Но голословно. Вам никто не поверит… А мне