– Значит, в шесть утра… А дворники у вас когда начинают работать?

– А дворники у нас лентяи, раньше семи не начинают. Или совсем не начинают, я уже куда только не писала!

– А как найти дворников?

– Так это через жэк, он в соседнем дворе… Телефон у меня записан, надо?

– Если не трудно.

Степан взял телефон, но позвонил оперативному дежурному, сказал, чтобы гражданке Касатоновой выделили камеру в изоляторе временного содержания. И чтобы без подселения. А отправил он Кристину в отдел с нарядом патрульно-постовой службы, но сначала взял у нее фотографию Людмилы.

Эту фотографию и предъявил продавщице ночного ларька. И получил ответ. Да, приходила такая, купила пачку «More», бутылку виски, банку кофе, печенье в красивой упаковке. И пачку презервативов.

– Презервативов? – вроде как удивился Комов. – Роскошная женщина, раннее утро, виски, сигареты. И презервативы! Романтика?

– Не знаю, для мужчин, может, и романтика, а для меня… Сказала бы я! – презрительно усмехнулась женщина.

– Может, мужчина какой-то рядом топтался? – спросил Степан, глянув по сторонам.

Ларек находился на первом этаже жилого дома, вход со стороны подъезда, а на улицу только окошко, через которое и шла торговля. Выйти продавщица не могла, а окошко маленькое, обзор неважный, много не увидишь. А так подступы к окошку удобные, тротуар широкий, вплотную к дому. Дорога совсем рядом, машины припаркованы, есть свободные места. Но продавщица ничего подозрительного не заметила.

– А ушла девушка куда?

– Обратно отправилась, откуда пришла…

Обратно Людмила могла идти по тротуару, дорога совсем рядом, подъехали, схватили, усадили в машину. А может, она сама села. Может, кто-то из старых клиентов ее заметил, остановился, а она и не против подзаработать, не зря же презервативы купила.

И еще ее могли подловить в проезде между домами, дорожное полотно широкое, не две, а сразу четыре машины могут разъехаться. Схватили ее или сама села, пока непонятно.

– Одно ясно: домой Людмила так и не вернулась.

– А кофе купила, кофейку хотела попить после работы, – закивал Федот. – И стаканчик виски… Кофе с коньяком?

– Почему с коньяком?

– Да так, вспомнилось, – вздохнул Комов.

– Грузовик с фургоном… А может, автобус?

– Или микроавтобус… Подъехали, загрузили, очень удобно, если микроавтобус…

– Сафрон приказал? Из-за инцидента в «Стрипе»?

– Быкам своим приказал. Там такие монстры, мужику башку в два счета свернут, не то что бабе…

– Без спеца не обошлось, – кивнул Круча.

– Может, Сафрон приговорил Людочку из-за фэбов? – пожал плечами Комов. – Связал ее с их наездом.

– Ну, это вряд ли…

– Сафрон ее за Васильева сосватал, вроде в шутку, а там кто его знает… Баба она знойная, может вскружила голову мужику? Может, и позвонила, пожаловалась.

– А давай-ка к Сафрону сгоняем!

Василий Гладков все так же стоял у входа в ночной клуб. Заметив оперов, скривился.

– А тебя до сих пор не сменили? – Федот поднял руку, чтобы похлопать парня по плечу.

Но тот шарахнулся от него.

– Ну хватит! – взмолился он, скосив взгляд на окна клуба.

Пронесло его в первый раз, но сейчас к нему точно возникнут вопросы.

– Один только вопрос. Где Сафрон?

– Дома он… Заболел, сказали.

– Понятно, – усмехнулся Федот, глянув на Степана.

Видно, Сафрон крепко отпраздновал чудесное освобождение, похмелье на весь день. Ну так для него это обычное дело.

Глава 12

Батьку хорошо гуртом бить, а бригада уже в сборе. Кулик подтянулся, Лозовой, а с ними старший лейтенант Савельев, молодой, рослый, светлый взгляд – теплый на поверхности, ледяной в темной глубине. Степан даже не понял, откуда он взялся, нового опера ждали завтра. Джинсовый костюм, куртка свободная, чтобы пистолет не выпирал, но так нет у него еще оружия. И зачем Кулик его с собой приволок? Для массовости? Не так просто аркан на Сафрона набросить, этот волк и оскалиться может, и даже укусить.

Через забор лезть не стали, постучали в калитку, высунулся бугай с мордой как у бульдога. Степан ткнул ему в лицо корочки.

– Капитан Круча!

– Да пошел ты!

Калитку мордастый закрыть не успел. Федот врубил ему в подбородок от всей души, здоровяк сел на задницу, калитка распахнулась, заходи кто хочешь.

Степан первым ворвался во двор, за ним хлынули остальные. Один мордоворот выскочил к нему с помповым ружьем, решительно передергивая затвор. И ведь он собирался стрелять, никаких в том сомнений. Другой громила пер буром на Савельева, и у этого дробовик, патрон уже в патроннике.

Степан выстрелил мордовороту в ногу и тут же рубанул рукоятью пистолета в челюсть. Савельев тоже не растерялся, прыгнул на бугая, сразу двумя руками оттолкнув ствол в сторону, приземлился. И Лозовой прыгнул, но не толкнул, а ударил – ногой в грудь. Громила всего лишь пошатнулся, но Савельев тут же провел тройку: два удара в челюсть и один в нос.

Из дома выскочили еще двое, все с оружием, но их уже ждали. Четыре ствола в тренированных руках – дело нешуточное, братки это поняли: сначала опустили ружья, а потом уложили их на землю.

Последним появился Сафрон. Растрепанный, рожа помятая, в барском стеганом халате, печатка с камнем почему-то на верхней фаланге пальца.

– Пикаль, твою мать! Я же говорил, своих не трогать! – заорал он на бугая, который с трудом поднимался с земли после контакта с Лозовым и Савельевым.

– Так они сами тронули! – простонал тот.

– С Пепсом что?

Сафрон и не думал склоняться над «быком», который катался по земле, обхватив руками простреленную ногу. Но Степан и не думал ждать, что ответит Пикаль или сам Пепс. Он рванул к Сафрону, будто собирался намотать его на гусеницы.

– Оказал вооруженное сопротивление!

– Да пацаны не так поняли!.. Вас-то мы знаем! – попятился от него Сафрон.

– Я тебя самого сейчас не так пойму!..

Круча настиг Сафрона, схватил его за грудки, тряхнул, едва не отрывая от земли.

– Ну все, все!.. Пепс никому ничего не скажет!

– А что он может сказать?

– Ну кто-то же из вас стрелял. На частной территории!.. Ордер есть?

– Ордера в тридцать седьмом году закончились!.. – разжимая пальцы, сказал Степан. – А постановления нет! Но будет!

– А частная территория уже есть… Тебе нужны проблемы?.. Пикаль, ну чего стоишь? Пепса давай в больничку! Кто стрелял, хрен его знает! Само прилетело!

Степан еще не знал, принимать ему любезность от Сафрона или нет, с одной стороны, проблемы действительно могут возникнуть. А с другой – сокрытие столь серьезного факта может привести к более серьезным последствиям.