– Всех свидетелей опросил?

– Да зачем? – Федот раздраженно глянул на часы.

Устал он, а дома в холодильнике пара пива, отнюдь не сомнительное удовольствие на сон грядущий.

– Не знаю.

– Предчувствие?

– Да нет.

– Тогда что?

– Не знаю, но ты все равно пройдись.

Соседкой Родникова, проживавшей в доме рядом, была та самая старушка, которая заметила труп. Жила одна, ни детей, ни внуков, Федот даже не стал заходить к ней. А через дом проживала семья, жену он опросил еще утром, а муж работал, Карасев оставил его на потом, но заняться им пришлось Комову.

Хозяин дома вышел с красным от натуги лицом, по щекам стекали струйки смешанного с пылью пота. Ремонт в доме, стены долбил, заканчивать на сегодня уже пора, а капитан из милиции пришел, на него только время терять.

– Чего? – буркнул мужчина.

– Басаргин Илья Олегович? – заглянув в свои записи, спросил Федот.

Он стоял за калиткой, во двор не заходил, но видел стоящий у дома «Урал» с коляской, шлем на бензобаке.

– Да!

– Ваш аппарат?

– А чей же!

– На работу ездить?

– И на работу… Вы про убийство хотите спросить?

– А вы что-то знаете?

– Жена говорила.

– А вы что знаете?

– А что я знаю… Микроавтобус видел, у кладбища стоял…

– Когда видели?

– Без пяти семь где-то стоял.

– Откуда такая точность?

– Ну где-то без пяти… Я в семь на часы глянул. Думал, опаздываю, глянул, а на часах не восемь, а семь… Мне к восьми надо, а я к семи выехал…

– Обычно наоборот бывает, – усмехнулся Федот.

– Так в том-то и дело!.. Думал обратно повернуть, а зачем? Уже собрался, да и жена спала…

– Значит, микроавтобус? Без пяти семь утра?

– Где-то так…

– Людей видели?

– В кабине никого не было… Во всяком случае, мне так показалось, а как на самом деле… Солнце в глаза светило, блики на очках…

– Марка машины?

– Иномарка. А какая именно, извините, не запомнил…

– И номера тоже?

– Не догадался глянуть… Если бы я знал!

– Цвет машины?

– Белый. И фара правая разбитая, трещина в стекле, я бы даже сказал пролом. Но лампочка вроде бы целая…

– Лампочку вы заметили?

– Передняя правая фара…

– И синюю «семерку» не видели?

– Нет, синюю «семерку» не видел…

– А соседа вашего, Родникова Игоря Савельевича, не видели?

– Ну почему же не видел? Видел. За калиткой стоял, я ему помахал, он мне…

– Уезжать собирался?

– Кто, Игорь? Не знаю, ворота закрыты были… Может, и собирался, в рубашке был…

Федот свернул разговор, заглянул в соседний дом, но безрезультатно. Вернулся в машину, достал телефон.

– Можешь меня убить, но я домой! – обращаясь к Степану, сказал он. – У пива срок годности в полночь заканчивается!

– В тыкву превратится?

– Голова уже превратилась!.. Короче, Басаргин Илья Олегович. Видел белый микроавтобус возле кладбища.

– А разве мы не думали на микроавтобус?

– Ну так мы и на синюю «семерку» думаем… Басаргин этот раньше, чем Родников, выехал. И по времени сходится, и Родникова он видел… А может, и не сходится, – пожал плечами Федот.

– Что не сходится?

– Человек вообще из времени выпал, думал, восемь утра уже, а на часах только семь. Час разницы, это утром, когда каждая минута на вес золота… Не знаю, можно такому верить или нет.

– Сам же сказал, сначала Родников был, потом Басаргин. Микроавтобус уехал, потом подъехала «семерка»…

– Ну да, микроавтобус выгрузил труп, а Васильев оттащил его на кладбище, подальше от дороги.

– А если Васильев заодно с теми, кто в микроавтобусе? Узнал, что труп просто сбросили, вернулся, перетащил с места на место…

– Шило заменил на мыло, – усмехнулся Федот.

Он думал, что мозги закипают только у него одного, а в холодном пиве, как оказалось, нуждался еще и Круча.

– Ну да, глупый ход, – осознал Степан.

– Мне в детстве сказка одна нравилась, там, где утро вечера мудреней.

– Ладно, завтра разбираться будем.

Федот вернулся домой, принял душ, настрогал бутербродов под пиво, лег перед телевизором. Вторую бутылку трогать не стал, уснул, выпив первую.

Глава 14

Признание – царица доказательств, тогда опознание – наследник престола. Васильеву не повезло, Родников показал на него без всяких колебаний. Наручники на майора надевал Кулик.

– Капитан, это беспредел! – Васильев не мог поверить в такой исход дела. – Я даже не знаю, где ваше чертово кладбище!

Степан лишь развел руками. Решение о задержании принял следователь, все вопросы к нему, а он всего лишь оперативное обеспечение. Он и его опера даже допрашивать не имеют права.

Допрос проводил следователь, он же и отправил Васильева в изолятор временного содержания. А сам отправился в прокуратуру.

Удар со стороны ФСБ последовал незамедлительно, подполковник Северьянов с трудом сдерживал раздражение.

– Капитан, ты хоть понимаешь, что тебе никогда не стать майором? – набросился он на Степана. – И это в лучшем случае!

– Я все понимаю, но свидетель дал показания, у майора Васильева нет алиби, в машине у него обнаружены пальчики погибшей Мартыновой!

– Васильев контактировал с Мартыновой, не мне тебе объяснять, что такое осведомитель!

– И не мне вам объяснять, что такое свидетель.

– А что такое ложные показания?

– Если вы думаете, что свидетель нарочно вводит следствие в заблуждение…

– Я думаю?! Да нет, я в этом уверен!.. И я это докажу!

– Я этого не слышал, – качнул головой Степан.

– Что?! – взвился Северьянов.

Степан жестко глянул на него. Истерика – не самая лучшая форма разговора с ним. Конструктивный диалог – пожалуйста. Хочет Северьянов заняться свидетелем, пожалуйста, наружное наблюдение, отработка связей, но даже такое воздействие как минимум крайне нежелательно. О физических методах и вовсе говорить не стоит. Уж если Северьянов решился, пусть делает, но Степан этого знать не должен. И всячески будет этому препятствовать. Вплоть до того, что возьмет свидетеля под защиту.

– Ты что, не понимаешь? Это Сафронов мстит Васильеву! – напирал Северьянов.

– Очень хорошо.

– Как это очень хорошо? – опешил подполковник, обличительно глядя на собеседника.

– Чем скорее вы разберетесь с Сафроновым, тем лучше.

Степан едва сдерживал усмешку. И хотел бы он избавиться от Сафрона, но, похоже, руки у Северьянова коротки, не хватает ему полномочий в борьбе с битовскими бандитами. Он лицо официальное, а действует по частной инициативе, начальство в лучшем случае закрывает на все глаза, а в худшем может наказать его за самодеятельность, если узнает. Словом, Северьянов действует на свой страх и риск, и не только Степан это понимает, Сафрон тоже далеко не дурак. Учуял слабину противника и бросил ему вызов, все просто.

– Я должен разбираться