По их словам, мое неожиданное похищение привело колдунов в боевую готовность. Вместо шести чародеев, которых планировалось приставить к папоротникам в купальскую ночь, во двор вышли все, за исключением младших Сорокиных, а также Гены и Сибиллы Генриховны, уехавших отдыхать еще в начале всей этой заварухи. Немиров явился тоже – часа за три до начала представления, и сразу обнаружил, что один из папоротников обведен магическим кругом.

– Драконы в это время уже были на месте, – сказала старшая по дому. – Надо полагать, именно тогда они круг и начертили. Днем мы повторно обошли каждый куст и ничего такого не увидели. А в общей суете прочесть заклинание и поставить у куста хрустальное око можно было без особых проблем.

– Мы-то думали, что Рейт явится в сквер, – добавил Силуян Петрович, – а как круг увидали, сквер оставили и построились у качелей.

– А еще эта гроза, – покачала головой Олеся. – Нас дождем с утра поливало, а вечером он и вовсе встал стеной, да еще с ветром и громом. На расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги.

– Дождь – ерунда, – усмехнулся Белецкий. – Главное веселье настало, когда начались галлюцинации. Кто-нибудь, кроме меня, слышал стоны?

Соседи переглянулись.

– Я слышала шипение, – ответила старшая по дому, – а потом звуки выстрелов и грохот больших колес.

– А я – запах пожара, – мрачно добавила Олеся. – И треск падающих деревьев. А Алене Сорокиной мерещились крики ее детей.

Леший вздохнул и махнул рукой. Немиров молча пожал плечами.

– Ваше с Рейтом появление мы заметили не сразу, – продолжил Петя. – Дождь и ветер очень мешали обзору.

– А когда мы вас все-таки разглядели, кто-то начал палить по куполу заклинаниями, – Олеся с осуждением посмотрела на Белецкого.

Тот крепче прижал меня к себе. Я ласково погладила его по руке.

– Владислав Александрович, – обратилась я к Немирову, – Это ведь вы положили у папоротника лезвие?

Колдун кивнул.

– Глафира сказала, ты читала справочник магических растений. Логично было предположить, что ты поймешь, для чего можно использовать острый металлический предмет.

– А если бы я не догадалась? Если бы просто сорвала цветок?

– Тогда бы змеиный купол отделил тебя от остального круга, и держал на расстоянии от Рейта до тех пор, пока не завянет бутон. Но с кровью вышло эффектнее, согласись.

Я невольно хихикнула. Владислав улыбнулся и поправил воротничок рубашки. На запястье его правой руки сверкнул магический браслет. Я перевела взгляд на Глафиру Григорьевну. На ее руке виднелось точно такое же украшение.

Интересно. Судя по всему, для прочих участников беседы браслеты были невидимы, иначе они наверняка обратили бы на них внимание.

– А между тем, уже светает, – заметил Силуян Петрович. – Пора и честь знать.

– Верно, – кивнула Глафира, поднимаясь с кресла. – Отдохнем немного, а потом дела делать будем. После вчерашней бури надо во дворе порядок навести. Оборванные ветки и упавшие деревья сами себя не уберут.

Леший с лесавкой переглянулись и одновременно вздохнули.

Когда соседи потянулись на выход, Глафира задержалась и крепко меня обняла.

– Спасибо, девочка, – тихо сказала она. – Ты очень всех нас выручила.

Я в ответ чмокнула ее в гладкую розоватую щеку.

– Знаете, оно того стоило – все, что сегодня произошло, – серьезно сказала ей. – Благодаря этому мы прикоснулись к настоящему чуду.

Колдунья улыбнулась.

– Кстати, – спохватилась я. – Глафира Григорьевна, примите мои поздравления.

– Поздравления? – удивилась соседка. – Это с чем же?

– С бракосочетанием, – я заговорщицки ей подмигнула, а потом кивнула на магический браслет. – Поздравляю вас и вашего мужа. Я рада, что вы с Владиславом Александровичем все-таки решили быть счастливыми.

Глафира покачала головой.

– Ничего-то от тебя, Алиса, не утаить. Спасибо, моя дорогая. Я непременно передам Владу твои поздравления.

Когда колдунья ушла, Петя сгреб меня в охапку и понес в спальню.

– Прости меня, – прошептала я ему в шею, когда спустя некоторое время, мы, разомлевшие от сладкой усталости, лежали среди подушек и смятых простыней. – Если бы я не открыла ту коробку, тебе не пришлось бы из-за меня нервничать.

– Я в эти сутки очень много думал, – Белецкий отыскал мою руку и прижал к своей груди. – И понял, что мне абсолютно плевать, как Рейт умудрился умыкнуть тебя из дома. Главное, чтобы он вернул тебя живой и, по возможности, здоровой.

Я перевернулась со спины на живот и посмотрела ему в лицо. Его глаза были печальными. Под нижними веками залегли темные круги, на лбу появилась новая морщина. Мне страстно захотелось все это стереть – и морщину, и круги, и этот горький усталый взгляд.

Люблю тебя. Бог мой, как же я тебя люблю…

– Женя вел себя со мной деликатно, – серьезно сказала Белецкому. – Он меня пальцем не тронул, Петя. Даже не попытался. Только хохмил и скалил зубы. Как женщина я никогда не была ему так уж интересна. Его подкаты ко мне почти всегда были сугубо деловыми.

– Зачем ты его освободила Алиса?

– Затем, что это был единственный способ от него избавиться. Захар поступил с Женей бесчеловечно, Петя. Я видела ошейник, который стягивал его шею. Чтобы от него избавиться, этот дракон пошел бы на что угодно. Придумывал бы самые дикие и страшные схемы. Раз за разом поднимал бы восстания, зверел и вытворял невесть что. И знаешь, я его понимаю. Когда живешь в аду, будешь всеми силами стараться из него выбраться. Теперь Женя свободен. Я осуществила его самую горячую и важную мечту. Сомневаюсь, что он к нам вернется. Здесь его больше ничто не держит.

Белецкий сжал мою руку сильнее.

– Дай-то Бог, Алиса. Дай-то Бог.

Свадьба

Днем второго августа меня снова похитили – на этот раз шумно и в присутствии кучи свидетелей. Через два часа после обеда тишину нашей квартиры нарушила трель дверного звонка. Мы с Петей в этот момент сидели в кухне и мирно пили чай. Стоило же нам открыть дверь, как в прихожую втиснулась толпа, состоявшая из сестер-русалок, Алены и Олеси.

– Мы ее забираем, – кивнув на меня, сказала Белецкому Олеся. – Собирайся, Алиса. Вот-вот подъедет такси.

– Куда же вы ее повезете? – с улыбкой поинтересовался Петя.

– В родительский дом, – ответила ему Арина.

– Захочешь вернуть Алису обратно, приходи за ней завтра в десять тридцать, – подмигнула Марина. – И смотри, без опозданий!

Дальше мы суетливо упаковывали в сумки мой свадебный наряд, косметику и домашнюю одежду, которую мне надлежало носить в квартире отца. Потом с громким гоготом усаживались в две приехавшие за нами машины, и с песнями ехали через весь город к пятиэтажке, в которой прошло мое детство.

Ввалившись