Если принять участие в ритуале все же придется, надо сделать что-то такое, чтобы Рейту Жар-цвет не достался. Но что именно? Кинуться в дождь и грозу с папоротником наперевес? Замешкаться и сорвать бутон, когда он уже отцветет? Разорвать его на части, а семена растоптать ногами?

Глупо и неправдоподобно. Рейт наверняка будет внимательно следить, чтобы я не вытворила какую-нибудь дичь. И что же тогда делать?

Я откинулась на подушку.

Помнится, когда я читала Олесин справочник магических растений, мне попалась в нем некая фраза – странная, непонятная, которая чем-то меня зацепила. Но что это была за фраза, вспомнить не получалось.

Закрыв глаза, я попыталась восстановить в памяти статью о Перуновом цвете, однако перед моим мысленным взором лишь медленно шевелился серый туман. Когда же я открыла глаза, комната оказалась залита солнечным светом, а стоявшие у кровати электронные часы показывали девятый час утра.

Чертыхнувшись, я выбралась из постели и отправилась искать сначала туалет, а потом Женю Рейта. Туалет обнаружился в конце коридора, а Рейт – в кухне за большим обеденным столом. Увидев меня, он лучезарно улыбнулся и, жестом указав на соседний стул, придвинул ко мне чашку с чаем и блюдо с бутербродами.

Завтракали мы молча. Я смотрела в окно, Евгений – на экран своего мобильного телефона.

– Расскажи, как будет проходить сегодняшний ритуал, – попросила я дракона, когда все было выпито и съедено.

Тот пожал плечами.

– Без особых премудростей. Вечером мы с тобой переместимся во двор, дождемся, когда зацветет папоротник, потом ты сорвешь его бутон и отдашь мне. Все.

– Так просто? А как же дождь и ураган? Как же адский хохот и воплощенные кошмары? И кстати. Я читала, что вокруг цветка надо чертить какой-то круг. Вроде бы это очень важно.

– Круг уже начерчен, – ответил Рейт, возвращаясь к своему смартфону. – Все готово и ждет нашего выхода.

– До нашего выхода еще куча времени, – заметила я. – Что же мы будем делать весь день?

– Что угодно. На улицу, к сожалению, нам выходить нельзя, зато разрешается смотреть телевизор, слушать музыку и читать книги. Можешь заняться этим прямо сейчас. Ни в чем себе не отказывай, Огонек.

– Жень, – я протянула руку и осторожно дотронулась до его запястья, – может, ты все-таки передумаешь? Еще не поздно все отменить.

– Отменить? – удивился Евгений. – О чем ты, Огонек? А! Ты, наверное, боишься, что мой дед в последствие захочет тебя наказать? Или что тебя осудят соседи? Не волнуйся. Все в курсе, что добром ты бы никогда не согласилась мне помочь. В этой истории главный злодей – я. Да и во всех остальных тоже.

На его губах появилась и пропала грустная усмешка.

– Я боюсь вовсе не этого, – тихо сказала ему. – Я волнуюсь о людях – простых жителях ближайших домов, которые могут пострадать во время ваших семейных разборок. Они ни в чем не виноваты, Женя. Их надо пожалеть.

Рейт на мгновение стиснул мою ладонь, а потом разжал пальцы и убрал свою руку под стол.

– С людьми все будет в порядке, – равнодушно сказал он, вставая со стула. – Не забивай голову глупостями, Огонек. Лучше посмотри какой-нибудь сериал. Или еще немного поспи. До вечера ты можешь быть свободна. В пределах этого дома, разумеется.

Остаток дня я провела одна. Евгений ушел в соседнюю комнату, очевидно, служившую кабинетом, и долго разговаривал с кем-то по телефону. Один раз я заглянула к нему через приоткрытую дверь и увидела, как он, ссутулившись и обхватив голову руками, сидит в большом кожаном кресле. Я тогда тихонько отошла от кабинета и больше к нему не подходила.

До самого вечера я бродила по дому и думала, думала, думала. Мои мысли, будто встревоженные птицы, сначала летели к Белецкому, который наверняка не пошел сегодня на работу и теперь так же слоняется по квартире в сильнейшем нервном напряжении. Потом – к Глафире Григорьевне и прочим соседям, обманутым хитрыми драконами, и не ожидающим, что удар виновника грядущего торжества придется совсем с другой стороны. А затем – к самому виновнику, его отчаянному желанию изменить свою жизнь и отомстить обидчикам, а также усталой безысходности, которая съедает его изнутри.

Действительно, кашу, которую он заварил, отменить уже нельзя. Даже если страшно, даже если уже не хочется ни битвы, ни захвата власти, ни междоусобной войны.

В какой-то момент, устав от хождений по комнатам, я отыскала в кухне шариковую ручку и блокнот с отрывными листами. Надергав из него бумаги, я уселась за стол и принялась бездумно ее разрисовывать. Мысли при этом продолжали скакать в моей голове возбужденными блохами.

Приставят ли соседи стражей к нашему папоротнику, как планировалось изначально, или передумают и будут всей толпой ожидать нас в сквере? Наверное, приставят. Им совершенно точно напомнит об этом Владислав Немиров. Интересно, господин Кощей подозревает, что молодые драконы задумали бунтовать? Или просто привык подстраховываться, а потому никому не доверяет до конца?

– Алиса.

Я отложила ручку и обернулась. В кухню вошел Евгений, в руках он держал розовые женские шлепки.

– Я подумал, что без обуви тебе не очень удобно. Вот, – он поставил шлепки на пол возле моего стула. – Они новые. Денис когда-то купил их для своей подруги, но она ни разу их не надела.

– Спасибо, – кивнула я.

Шлепки были мне чуть великоваты, но для ходьбы вполне годились.

– Что рисуешь? – поинтересовался Женя.

Я повернулась к своим бумажкам – и невольно вздохнула. Рисунков было три, и они снова представляли собой полноценные картинки.

На первой был изображен волшебный папоротник. К его большому круглому бутону тянулась женская рука, ладонь которой пересекал длинный глубокий шрам, а рядом с листьями лежал некий предмет, напоминавший бритвенное лезвие.

На втором рисунке обнаружились два похожих шипастых дракона. Они взлетали в небо – один за другим. Глядя на них, мне отчего-то подумалось, что первый ящер желает сбежать, а второй пытается его поймать.

На третьей картинке я нарисовала влюбленную пару. Мужчина в старинном кафтане и пышноволосая девушка в цветастой душегрее, подозрительно похожие на знакомых мне колдунов, держались за руки, а на их запястьях отчетливо виднелись магические браслеты.

– Красиво получились, – заметил Женя. – Особенно драконы. А ведь уже наступил вечер, Алиса. Идем, пришло время собирать цветы.

Купальская ночь

Из дома мы ушли зеркальным путем. Женя привел меня в гостиную, поставил на тумбу под телевизором волшебное зеркало, затем подхватил меня на руки – и в следующее мгновение оказался в зеркальном коридоре.

Как по мне, обратно